Тяжко вздохнув, Зарина принялась его поднимать... Тяжела ты, жизнь за мужем!

1.

Пан Роман и Кирилл решили устроить пир. В честь победы ли, для сугубого примирения былых врагов, но – решили и решили. Благо, вина в глубоких монастырских подвалах скопилось немало, да и снеди хватало. Не только дичи да копчёного мяса – свежей баранины, свинины да парной говядины. Видно, и впрямь силён был Ворон – лесной правитель. Ну, а дань... Да та же Званица и платила, наверняка предпочитая разору не слишком обременительный дополнительный оброк...

Благо, что кашеваров добрых хватало в обоих отрядах, и готовить они умели – стол получился обильным и прямо-таки роскошным. И веселились за ним без удержу. И пили – тоже. Даже павших товарищей, поутру похороненных в общей могиле, на берегу лесного озера, поминали без грусти. Отгрустилось... И незаметно было, что пировали былые противники, яростно друг с другом рубившиеся, а в той же могиле лежали воины, павшие не только при штурме монастыря, но и раньше – на улицах и в огородах Званицы. Впрочем... Мёртвым лежать в могиле, живым – жить дальше. После той резни многое случилось и, по правде говоря, многое стало забываться. Не до конца...

Весело было в зале. Грустно –на помосте, где уселись вящие. Здесь было гораздо больше дорогих блюд, здесь сидели не чинясь, широко раскинувшись. Видно, у Ворона побольше было ближников, чем сейчас сидело за столом людей... Пан Роман да Пан Анджей, Клим Оглобля да Андрей Головня – с одной стороны. Кирилл, Дмитро, Павло Громыхало – с другой. Татьяна, счастливая вниманием, которое оказывали ей все по очереди мужчины – сплошь истинные воины и богатыри, светилась и звонко смеялась шуткам, которыми обменивались пан Анджей да полусотник Павло Громыхало. Она даже не чувствовала, что шутки натужные, что между сидящими проскальзывают искры, как от кремня, что все семь мужчин – в бронях и при оружии... Зато это чувствовала Зарина. Напряжённая, настороженная, она стояла за спиной своей госпожи и время от времени бросала короткий взгляд в зал. Там беспечно веселился Марек.

– Итак! – первым перешёл к старательно избегаемой теме пан Роман. – Завтра поутру мы выступаем. Так что благодарим за помощь, дорогой мой друг, пан Кирилл, но – пора и честь знать. Тем паче, нас дома ждут!

– Кстати, о ждущих! - хмуро обронил, ковыряя ножом блюдо, Кирилл. – Вернее, насчёт того, что они ждут... Сундучок так и не нашли, знаешь ли, сударь мой Роман!

– Знаю! – спокойно сказал тот. – Жаль... Его и впрямь очень надо было привезти!

– Вот-вот! – яростно сверкнул тёмными глазами Кирилл. – Привезти, чтобы враги Руси могли воспользоваться помогой Самозванца!

– Государь Дмитрий – не самозванец! – вскричал, вскакивая, пан Роман.

– Самозванец! Тать, вор, святотатец! – в свою очередь, вскакивая, выкрикнул Кирилл, первым бросая ладонь на рукоять сабли.

– Сам ты – тать! – ещё громче закричал пан Роман. – Он – законный наследник и государь твой, дурак!

В зале, где до этого царило не сдерживаемое ничем веселье, повисла напряжённая тишина. Мгновение назад бывшие собутыльниками, люди с подозрением смотрели друг на друга... а оружие, как оказалось, взяли с собой все. Доверяли так, видимо...

– Ромек, Кирилл! – воззвал к ним пан Анджей. – Оставьте вы этот спор. Самозванец... Законный царь... Да какая, на хрен, разница?! Мы с тобой, друг мой, своё сполна получили и возвращаемся на Родину. Под крылышко НАШЕГО с тобой законного государя – Сигизмунда Вазы... Нет, не вазы, а Вазы! У них в роду все – Вазы... не везёт, видно! Давайте лучше выпьем за здоровье славного сотника пана Кирилла и славного воина пана Романа! Ура!!!

Орать, особенно, когда это требовалось, пан Анджей умел очень громко. Многие отшатнулись, кое-кто и уши заткнул, когда пан Анджей заорал... А орать он мог не только громко, но и долго. Но всё же и он когда-то должен был израсходовать весь воздух в лёгких.

– Пан Анджей! – трудно сказал пан Роман, вынимая пальцы из ушей. – Ну, ты... Ну, ты...

– Труба Иерихонская! – вспомнив сравнение, которое как-то приводил один знакомый монах, подсказал атаман Дмитр. – Тебя бы к нам, в монастырь, на клиросе петь! Вот ведь даровал Господь голосище!

– Пробовали! – горестно махнул рукой пан Анджей. – Голос-то у меня есть... Слуха нет! И чего-то ещё. Как заору псалом, весь хор – врассыпную. Лучшие друзья вон – уши затыкают! Как будто попеть нельзя. Зато я много песен знаю. Вот слышал ты, например, одного хохлацкого кобзаря песни? Андреем его зовут, из рода Лызиных! Голос, правда, тонковат. Зато как поёт! С душой! Старательно. И песен у него – много. Вот я тебе сейчас спою одну...

– Ладно, ладно, пан Анджей! – поспешно перебил его пан Роман. – Мы верим, что это – очень хорошие песни!

Пан Анджей обиженно надулся, стал похожим на сыча... Но замолчал, что уже само по себе – неплохо.

– Ну, пан Анджей, не дуйся! – поспешно утишил его обиду пан Роман. – Как-нибудь в следующий раз!

– Мы говорили о ларце! – напомнил внезапно сотник и улыбка немедленно покинула его лицо. – О ларце Самозванца! Что скажешь, пан Роман?

– Что мне сказать… - пожал плечами пан Роман. – Нечего, правду сказать! Хочу я его отдавать. Или сам бы отвёз, куда государь приказал! Какая разница?! Нет ведь ларца, пан Кирилл! Даже и следа от него не сыскали, хотя искали тщательно. Особенно – твои молодцы!