– Постой! – коротко сказал он, и Зарина покорно остановилась. – Господин, она знает всё, что знаю я! Ведь ты о ларце хочешь меня спросить?

– О нём самом! – подтвердил пан Роман. – Что ТЫ о нём знаешь?

Марек не торопился говорить. Для начала, он выглянул в коридор, проверил, нет ли там кого. Потом уже, загадочно сверкая глазами и довольно ухмыляясь, он сообщил:

– Мы нашли ларец!

Пан Роман изумлённо на него уставился.

– Что – нашли? – чувствуя, что изумление его чересчур сильно и всё же не в состоянии с ним справиться, он хотя бы принял серьёзный облик, нахмурил брови.

– Ларец! – громко и отчётливо повторил Марек. – Странно, что его не нашли… Он, в общем-то, не особо и спрятан был! Я-то нашёл…

– Ты! – усмехнулся пан Роман, не отказав себе в удовольствии подколоть мальчишку. – Ты – проныра, в любую дырку, в любую щель пролезешь! Ты, Зарина, слушай да запоминай! Тебе не ангелочек достаётся! Я иногда думаю, что в Мареке слишком много от чёртика… по крайней мере, для христианина!

– Ничего! – кровожадно заверила Зарина, потупив, однако, скромно глазки. – Я его перевоспитаю… Если получится!

– Марека? – удивился пан Роман, с приязнью глянув на невесту своего слуги. – Ну, не думаю! Он у меня уже пять лет, с десяти. Его матушка, моя кормилица, решила пристроить своего младшего получше. Ну, и просила заняться его воспитанием МЕНЯ. Пять лет мучаюсь! Никакого уважения к старшим! Выпороть бы, так ведь жалко!

Марек стоял мрачный, впервые не усмехаясь польщёно шуткам господина. Это приятно, когда так «хвалят» при мужчинах. Тогда можно и попову дочку, и племянницу ксендза и невестку раввина, им соблазнённых, вспомнить. Можно и про сгоревшую из-за мелкой шалости Марека скирду свежевысушенного сена вспомнить… пан Роман тогда немало серебра вынужден был отдать. И про выпущенную в невод с рыбой щуку. Невод такую зверюгу удержать не смог, а предварительно она пообгрызла там половине рыб – кому головы, а кому только хвосты. Правда, тогда ему всё сошло с рук, да и пан Роман узнал о том, кто во всём повинен спустя пару месяцев, когда наказывать было уже поздновато… Таких историй ещё много можно было рассказать, да пан Роман пощадил своего отрока. Тем паче он покраснел и смотрел так умоляюще… так умоляюще… Прям до кишок затронул доброе сердце пана!

– Ладно, нашёл ты ларец! – сурово, сдержав рвущуюся наружу улыбку, сказал пан Роман. – Куда дел-то?

Марек почему-то вздохнул тяжело, глядел на него робко:

– Так это… на воз и спрятал! Среди других вещей!

Пану Роману почему-то тяжело стало дышать, да и ноги не держали. Стараясь не думать о худшем, он медленно сел на тюки.

– Куда? – перехваченный спазмом голос отказывался звучать в полную силу. – В какой из них, Марек?!

– Так… - Мареку сегодня явно приходилось туго, голос его звучал смазано и неуверенно. – Так в первый же воз! Туда, где твоя утварь лежит, господин!

Пан Роман медленно потёр лоб дрожащей ладонью. Ему было дурно, воздуха не хватало, а перед глазами мелькали красные круги. Господи, если только этот проклятый московит упился!!! Да сейчас, дождёшься… Пан Анджей, как ни старался, а первым ткнулся рожей в тарелку. Теперь проклятый сотник соперничал с Андреем Головнёй. Вот этого славного казака ещё никто перепить не мог! Никто. Никогда. Возможно, московит будет первым.

– Быстрее! – отчаянным шёпотом велел он. – Может, удастся перепрятать… Боже, я даже не знаю, что делать!!! И Анджей, как назло – пьян как собака!

Он снова обхватил руками голову, никак не способный придумать хоть что-то, способное спасти его от позора клятвопреступления. Боже, какой позор! Славный род Смородинских, двести лет преданно служащий королям Речи Посполитой – с короля Александра-Ягайлы, никогда прежде не знал такого! Боже, Боже, Боже… Да что же делать то?!

– Пан Роман, а может – ну его? – робко спросил Марек. – Ну не знал ты, что я там положил… господин!

– Знал, не знал… всё равно чести урон! – хмуро сказал пан Роман. – Нет, на тебя-то я не сержусь. Ты, Марек, нашёл то, что я очень хотел найти. Теперь только и надо – понять, что делать дальше…

Марек только руками развёл. Тут он был господину не помощник. Вряд ли самые гениальные его идеи пришлись бы по душе пану Роману…

– Ну, ничего… - пробормотал пан Роман, задумчиво изучая стену перед собой, на первый взгляд ничем особенным не выделяющуюся. – Не я, так пан Анджей что-нибудь придумает!

3.

– Эй ты… лях поганый! – пьяным голосом окликнул мирно дремавшего рожей в мясной подливе пана Анджея, Павло Громыхало. – Ты что, не слышишь меня?! У, дурень! Кто ж так пьёт, коли не умеет?!

Пан Анджей и впрямь перестарался, и ныне – храпел, отчаянно и оглушительно, пуская слюни, дыша ртом… нос, обожжённый раскалённым стволом пистоля, по-прежнему отказывался нормально функционировать и дышать славный шляхтич мог только через рот. Через рот или через другое место… ведь давно небритой рожей пан Анджей был в соусе!

– Вот ведь, а ещё спорил! – удивился сотник Кирилл, весело ухмыльнувшись. – Говорил ведь я, с русским воином никакой лях не справится… по крайней мере, в питии!