Но быть послдовательнымъ Вальтеръ никакъ не могъ. Онъ кое-какъ объяснилъ весь ходъ дла и сказалъ, почему миссъ Домби осталась y его дяди.

— Слышишь, двочка? — сказалъ м-ръ Домби, обращаясь къ Сусанн. — Возьми все, что нужно, ступай съ этимъ молодымъ человкомь, и привези миссъ Флоренсу домой. A вы, любезный, завтра получите награду.

— Вы слишкомъ добры, милостивый государы — сказалъ Вальтеръ. — Увряю васъ, я н думалъ ни о какой наград.

— Вы еще слишкомъ молоды, Вальтеръ Гэй, — сказалъ м-ръ Домби почти съ сердцемъ, — нтъ надобности знать, о чемъ вы думали, или не думали. Вы вели себя хорошо, и этого довольно. Скромность тутъ неумстна. Луиза, вели дать ему вина.

Взоръ м-ра Домби очень неблагосклонно слдилъ за Вальтеромъ, когда тотъ, въ сопровожденіи м-съ Чиккъ, выходилъ изъ комнаты, и нтъ сомннія, умственныя очи его выражали еще большую неблагосклонность, когда услужливый мальчикъ халъ къ своему дяд вмст сь Сусанною Нипперъ.

Между тмъ Флоренса въ этотъ промежутокъ успла отдохнуть, пообдать, и тснйшимъ образомъ подружиться съ дядюшкой Соломономъ, съ которымъ она съ полной откровенностью, начала разговаривать о всякой всячин. За этой бсдой застала ее черноглазая нянька, которую, впрочемъ, теперь можно было назвать красноглазою, — такъ много плакала она ныншній день! Не говоря ни слова, не сдлавъ ни малйшаго выговора, она заключила свою воспитанницу въ объятія и была, по-видимому, совершенно счастлива этимъ свиданіемъ. Превративъ маленькую контору въ дамскую уборную, она съ большимъ стараніемъ одла Флоренсу въ ея собственное платье, и черезъ нсколько минутъ гостепріимные хозяева увидли передъ собой настоящую миссъ Домби.

— Доброй ночи! — сказала Флорнса, обращаясь къ Соломону. — Вы были со мной очень добоы!

Старикъ Соль былъ совершено счастливъ, и отъ избытка нжности поцловалъ свою маленькую гостью.

— Доброй ночи, Вальтеръ! — сказала Флоренса. — Прощай!

— Прощайте, — сказалъ Вальтеръ, подавая ей об руки.

— Я никогда не забуду тебя, — продолжала Флоренса, — никогда, никогда! Прощай, Вальтеръ!

И въ невинности благодарнаго сердца, двочка подставила ему щеку. Вальтеръ опустилъ голову, и тутъ же поднялъ ее опять. Лицо его пылало, и онъ съ робкой стыдливостью смотрлъ на дядю.

Что же ты Вальтеръ? Ну, доброй ночи, Вальтеръ! Прощай, Вальтеръі Дай сюда руку, Вальтеръ, вотъ такъ! Прощай, прощай!

Она еще разъ простилась съ Вальтеромъ, когда Сусанна усаживала ее въ карету, и даже, когда экипажъ двинулся съ мста, она нсколько разъ махала ему платкомъ; Вальтеръ, стоя на крыльц весело отвчалъ на ея поклоны, устремивъ неподвижный взоръ на удаляющійся экипажъ, между тмъ какъ деревянный мичманъ позади его, казалось, такъ же, какъ и онъ, посылалъ прощальныя привтствія дорогой гость, ни на что больше не обращая вниманія.

Скоро Флоренса подхала къ родительскому дому и вошла въ библіотеку, гд опять господствовало смшеніе языковъ. Карет велно было дожидаться — "для м-съ Ричардсъ", такъ таинственно прошептала горничная, когда Сусанна проходила мимо.

Обртеніе заблудшаго дтища произвело весьма слабое впечатлніе на чадолюбиваго родителя. М-ръ Домби, никогда не любившій своей дочери, небрежно поцловалъ ее въ лобъ, и сдлалъ наставленіе, чтобы впредъ она не смла выходить изъ дому съ неврными слугами. М-съ Чиккъ прервала на минуту плачевныя соболзнованія относительно испорченности человческой природы, не умвшей идти по стезямъ добродтели даже по поводу "Благотворительнаго Точильщика", и встртила свою племянницу важными привтствіями, подобающими истинной Домби. Миссъ Токсъ настроила свои чувствованія на этотъ же ладъ. Только одна Ричардсъ, виноватая Ричардсъ, облегчила свое сердце радостными восклицаніями и слезами, и спшила расцловать милую малютку.

— Ахъ, Ричардсъ, — сказала м-съ Чиккъ съ глубокимъ вздохомъ, — неблагодарность чернаго сердца никогда не доведетъ до добра! Что вы темерь станете длать?… A не было бы всхъ этихъ нпріятностей, если бы вы умли вести себя приличнымъ образомъ въ отношеніи къ младенцу, который теперь, по вашей милости, долженъ лишиться своего естественнаго пропитанія!

— Бдное, бдное дитя! — прошептала жалобнымъ голосомъ миссъ Токсъ.

— Если-бы я на вашемъ мст, — торжественно сказала м-съ Чиккъ, — была такъ неблагодарна, мн бы показалось, что платье "Благотворительнаго Точильщика" задушить моего сына, a воспитаніе развратитъ его.

М-съ Чиккъ не подозрвала, какая убійственная правда выходила изъ ея устъ. Форменное платье уже порядкомъ начинало душить несчастнаго Тудля, a воспитаніе покамстъ ограничивалось палочными ударами съ одной стороны, и болзнешшми стомами — съ другой.

— Луиза — сказалъ м-ръ Домби, — нтъ надобности продолжать этихъ замчаній. Женщина получила деньги и отставлена отъ должности. Ричардсъ, вы оставляете этотъ домъ, потому что осмлились уйти съ моимъ сыномъ — слышите ли? съ моимъ сыномъ, — м-ръ Домби съ особой выразительностью произнесъ эти два слова, — въ такой притонъ и въ такое общество, о которомъ нельзя подумать безъ содроганія. Что же касается до приключенія съ Флоренсой, я считаю его въ нкоторомъ смысл счастливымъ и благопріятнымъ обстоятельствомъ, потому что безъ него никогда бы не узналъ вашей вины, между тмъ какъ теперь вы сами принуждены были разсказать обо всемъ. Луиза, — продолжалъ м-ръ Домби, обращаясь къ сестр, — другая нянька, думаю я, — здсь миссъ Нипперъ громко зарыдала — можетъ остаться, потому что она еще слишкомъ молода и по невол увлечена была соблазнительнымъ поведеніемъ кормилицы. Теперь потрудись распорядиться, чтобы извозчику заплатили до, — здсь м-ръ Домби пріостановился и сдлалъ презрительную мину — до Садовъ Стаггса.

Когда бдная Полли пошла къ дверямъ, Флоренса уцпилась за ея платье, и заплакала преотчаяннымъ образомъ, упрашивая добрую няню не уходить изъ дому. Какой ударъ для гордаго отца! Видть, какъ собственно дтище, собственная плоть и кровь, отъ которой нельзя же было отказаться, вшается въ его присутствіи на шею посторонней, презрнной женіцины, да это то же, что кинжалъ въ сердце, или острая стрла въ растерзанную грудь! Ему, правда, никакого не было дла, кого любигь или ненавидитъ его дочь; но его обдало смертельнымъ холодомъ при одной мысли, что то же самое могло со временемъ повториться и съ его сыномъ!