– Я понимаю мужчин, – сказал Фланкс. – Мы по природе хищники. Драться и убивать соперников свойственно самцам. Но ведь на Грезу прилетают целыми семьями. На трибунах много женщин и детей.

– Мораль нации формируется постепенно, – проговорил Остин. – После третьего-четвертого представления мальчишки и девчонки начинают воспринимать жестокие схватки, как нормальное явление. Их не пугают ни яростные злобные крики, ни вывернутые кишки, ни агония бойцов. Боль и страдание гладиаторов – неотъемлемая часть шоу. Такие подданные без раздумий одобрят военную компанию против соседей.

– Глубокомысленный вывод, – язвительно заметил Крин. – Но боюсь, вы забрались в дебри. Нынешний правитель Плайда всегда питал пристрастие к древним варварским ритуалам. Я хорошо помню казнь гвардейцев и процедуру вступления Берда на престол. Штурмовики в черных мундирах, начищенные до блеска бляхи, золотые аксельбанты. Герцог очень хочет быть похожим на унимийских предков.

– Болтаете всякую чепуху, – вмешался Алекс. – Лично мне нравится популярность. Красотки в восторге от моих крепких, накаченных мускулов. Я стану кумиром плайдцев.

– Не тешь себя напрасными иллюзиями, – возразил Эллисон. – Любовь толпы ничего не стоит. Если в следующем поединке Свирепого Хлема ранят, публика взревет от восторга. Девчонки, которые сейчас признаются тебе в любви, будут требовать, чтобы охотник безжалостно добил дичь. А затем они опять пойдут к лагерю и примутся визжать и прыгать, выбрав новый объект для поклонения.

– Плевать, – раздраженно произнес гигант. – Сегодня я победитель и наслаждаюсь славой.

– Тебе никто не мешает, – улыбнулся Остин. – Пользуйся моментом.

После некоторого замешательства Алекс двинулся к зрителям. Каторжник остановился в трех метрах от заграждения, резко вскинул руки вверх и громко, по-звериному, зарычал. Одна из девушек упала в обморок. К ней тут же бросился мужчина лет сорока пяти. Асконки и эстерианки продолжали неистовствовать.

Крин снисходительно покачал головой, но промолчал. Вскоре гигант вернулся, и преступники зашагали к бараку. По мере приближения заключенных, плайдцы медленно поднимались с земли. Вперед выступил высокий широкоплечий парень с красным шрамом поперек груди.

– Неплохо вас разукрасили, – иронично сказал незнакомец. – От животных не отличишь.

Алекс подошел вплотную к плайдцу и едва слышно проговорил:

– Я полтора года работал в маорской шахте. Карцер меня ничуть не пугает. И уж тем более, смертная казнь. Нам всем перережут глотку на арене. Еще раз состришь, и я вырву тебе сердце.

Молодой человек испуганно попятился назад. В глазах каторжника пылала ярость. На секунду показалось, что гигант затевает драку. Но нет, аланец не настолько глуп. Главное напугать противника, а уж потом он сам смирится с поражением.

Стараясь избежать обострения отношений, плайдцы освободили дорогу. Преступники направились в здание. Впрочем, ни двери в проеме, ни стекол на окнах не было. То ли из-за жаркого климата, то ли в целях безопасности. Когда речь идет об убийцах и грабителях приходится соблюдать строгие меры предосторожности.

У входа Андрей внезапно повернул к океану.

– Волк, ты куда? – недоуменно спросил Алекс. – Нужно сначала занять подобающее место.

– Мне без разницы, где спать, – ответил юноша. – Пару часов побуду в одиночестве. Иногда полезно.

– Как хочешь, – пожал плечами заключенный и исчез в бараке.

Сразу за гигантом двигался Эллисон. Взглянув на растерявшихся старожилов, аланец произнес:

– Расслабьтесь, парни. Ничего страшного не случилось. Подумаешь, немного повздорили. Завтра познакомимся и вместе посмеемся над глупой ссорой. А вот мальчишку лучше не трогайте.

– Он что, особенный? – поинтересовался темноволосый мужчина лет тридцати пяти.

– Нет, – сказал каторжник. – Обычный невольник. Пираты взяли беднягу в плен и продали перекупщикам.

– И вы вступитесь за раба? – изумленно проговорил плайдец. – С чего вдруг?

– Мы тут ни при чем, – устало вымолвил Эллисон. – Парень без посторонней помощи прикончит кого угодно. Посмотрите внимательно. На нем нет ни царапины. Волк легко и непринужденно свалил опытного охотника. Если есть желание раньше времени повстречаться с богом, обращайтесь к невольнику.

Преступники недоверчиво смотрели то на аланца, то на землянина. С одной стороны, подросток был не похож на сильного бойца, а с другой, раб действительно вышел из кровавой мясорубки без серьезных ран и повреждений. Искушать судьбу никто из гладиаторов не собирался.