– Ну и как тебе? – спросил я у Вильгельма.

– Бездарность. Я такую картину не повесил бы даже в сарае, – озвучил он мои собственные мысли. – Видел пламя?

– Разумеется. Постоянный голубой оттенок говорит о том, что нечисть была в доме. Если страж, действительно, оказался одержимым, то это осталось от него. Подобный эффект длится до недели, иногда двух. Я не удивлен, что он спер солонку, но лучше бы у него был амулет.

– Он не мог быть одержимым, Людвиг, – не согласился Львенок. – Иначе бы на следующее утро его не встревожило прокисшее молоко в кружке, и он бы не побежал к молочным рядам. Кстати говоря, по словам продавца, с товаром все дни, кроме сегодняшнего, проблем не было.

Я кивнул, соглашаясь с его словами. Пугало, словно отражение, повторило мое движение.

– Надо навестить поклонницу искусств. Отсюда недалеко, – сказал Вильгельм.

– Нет, – не согласился я. – Первым делом – ведьма. Она должна знать обо всем этом гораздо больше, чем любительница живописи. К тому же я хочу опередить инквизитора.

– Колдунья подождет еще один час? Мы весь день на ногах, даже не позавтракали. Если честно, я страшно хочу жрать.

Мой живот трезвонил о том же, так что я дал себя уговорить. Львенок завел меня в приличное заведение, находящееся в сухом погребе в нескольких шагах от рынка. Мы заказали еду, с сожалением отказавшись от пива. Несмотря на наличие амулетов, не желали рисковать. Даже малейшие порции алкоголя ослабляют духовную защиту, и ворота для нечисти оказываются приглашающе распахнуты. Так что, если в этой истории замешан бес, самое время позаботиться о собственной безопасности.

Внимание Пугала привлекла огромная бочка нарарского хереса, встроенная прямо в барную стойку. Она была пузатой и такой дородной, что, казалось, занимает большую часть помещения. Пугало пару раз прошлось вдоль покатого бока, о чем-то размышляя. Затем вытащило серп и накорябало на бочке слово из трех огромных букв. Надо заметить, вполне материальное слово.

– Озорной тип, – без всяких эмоций оценил Львенок.

Хозяин заведения, как раз шедший от нас с заказом, увидел надпись, и его едва удар не хватил. Сейчас мы были его единственными клиентами, так что, кроме нас, написать это было некому, но он прекрасно помнил, что когда шел к нам, буквы отсутствовали, а никто из нас из-за стола не вставал.

Минуту мужчина тупо смотрел на буквы, надеясь, что они исчезнут, как армии хагжитские, смытые морем, защитившим народ пророка Моисея, но чудо не спешило прийти в эту обитель. Он бросил на нас косой взгляд и, бормоча, ушел на кухню.

– Убери это, – сказал я Пугалу. – Быстро.

Оно, довольное произведенным эффектом, не возражало, провело по надписи рукой, возвращая боку бочки его первоначальный вид, а затем уперлось на улицу.

– Пошло расписывать стены и заборы? – спросил у меня Львенок.

Я хмыкнул, что он расценил, как подтверждение своей теории. Через какое-то время принесли еду, и отвернувшийся от нас хозяин подвальчика снова увидел свою бочку.

Надо сказать, что эффект был даже почище прежнего. Бедняга превратился в соляной столб, словно грешник из проклятого богом города Садодда. Наконец, дар речи вернулся к нему, и он осторожно поинтересовался у нас, занятых поглощением баранины с тушеными овощами:

– Скажите, а что вы видите вон там?

– Бочку, – невозмутимо ответил Львенок, набив рот едой.

– А на бочке?

– Ничего.

– Ничего, – эхом повторил мужчина и уполз обратно на кухню.

– Оно вполне способно сводить людей с ума. Можешь взять это на вооружение, – подарил мне идею Вильгельм.

– Вот уж дудки. – Я торопился нанести визит ведьме и очистил тарелку гораздо быстрее товарища.

В подвальчик спустилась девушка в теплом кроличьем полушубке, пушистой шапке и очаровательных рукавицах. Не спрашивая разрешения, она бухнулась на свободный стул, сказав нам:

– Привет, мальчики. Как настроение?

Львенка вечно находят его девицы. Мне это, разумеется, до большой луны, но всегда забавно наблюдать за его озадаченной физиономией и тем, как он пытается вспомнить ее имя, где они встречались, и не собирается ли она запустить в него чем-нибудь тяжелым.

Сейчас, судя по отразившемуся на лице Вильгельма тяжелому мыслительному процессу, он в упор не помнил бесцеремонную незнакомку, но улыбался радостно и счастливо. Девчонка была прехорошенькой. Судя по всему, откуда-то с юга. Быть может, Дискульте или Литавия. Кареглазая, с пушистыми ресницами и очаровательным овалом лица. Ее черные волосы были кудрявыми, и локоны так и лезли из-под пушистой шапки.

– Э-э-э… – протянул Львенок.

– Побереги свое красноречие, страж, – сказала она. – Мы не знакомы.

– Тогда самое время представиться.

Девушка посмотрела на меня, ухмыльнулась и положила на стол серебряный жетон с надписью «Lex prioria».

– Будь я проклят! – выругался Вильгельм.

– Вы, стражи, столь предсказуемы, – с сожалением произнесла девица. – Стоит только вам узнать, что человек из Ордена, и вы тут же встаете на дыбы. Расслабьтесь, мальчики. Я не собираюсь устраивать вам неприятности.