– Прекрати орать.

Цыган задохнулся от возмущения, щелкнул бритвой, закрыв ее, убрал в карман.

– Вот что я тебе скажу, Синеглазый. Ты играешь даже не с огнем – с тьмой. Таких тварей надо сразу же убивать.

– Эта тварь намного опасней, когда за ней не приглядывают, и убить ее не так-то просто.

– Я не знаю, какая душа зародилась в огородном пугале, но в ней нет ничего чистого.

– Да в половине из нас этого нет! – рассмеялся я. – Если ты беспокоишься обо мне – не стоит. У нас с Пугалом деловые отношения – оно не мается от скуки, а я терплю его компанию.

– Можешь говорить что угодно, но если я встречу его еще раз, то убью.

– Дело твое, – тут же сменил тон я. – Только если меня не окажется рядом, и оно выпустит тебе кишки, Розалинда вряд ли этому обрадуется.

Он вздохнул и сказал:

– Ты дурак, ван Нормайенн, и эта дурость когда-нибудь тебя убьет. Вечно ты заигрываешь с тем, к чему не стоит приближаться.

Шуко о Пугале больше не разговаривал, и за полчаса мы добрались до палаццо. Вошли так же, как и я вчера, через инжировый сад.

Слуга открыл нам дверь.

– Господин Пауль и госпожа Розалинда уже вернулись? – спросил я у него.

– Никак нет, синьоры. Их еще не было.

Мы с Шуко переглянулись.

– Что-то они долго, – с тревогой произнес цыган. – Отсюда до Санта-Мария-дель-Фиоре гораздо ближе, чем до госпиталя. А ведь мы провозились половину дня, да и шли обратно кружным путем.

Я задумчиво почесал бровь:

– Ты прав. До городского собора двенадцать кварталов. В принципе они должны бы уже вернуться.

– Я иду туда! – решительно сказал цыган. – Ты со мной?

– Конечно.

Мы стали спускаться по лестнице, кода дверь отворилась, и в палаццо ввалились стражи.

Розалинда была бледна и не скрывала своего испуга. Куртка Пауля оказалась разодрана на плечах, сам он – весь в пыли, а на лице кровоточили свежие ссадины.

– С тобой все в порядке? – Шуко бросился к жене.

Губы у нее затряслись, но она сдержала эмоции и закатала рукав.

– Твою мать! – потрясенно сказал я, разом забыв все другие слова.

– Этого не может быть, – натянуто рассмеялся Шуко. – Это просто невозможно!

– Но, к сожалению, это есть, – устало сказал Пауль, садясь на ступеньки.

Я взял Рози за запястье, внимательно осмотрел. Сомнений больше не было, но я лишь сказал:

– Странный след, словно чьи-то пальцы.

– Идем, тебе надо лечь. – Цыган пришел в себя и решительно взял жену под локоть. – А с тобой я поговорю позже.

Он послал стражу свирепый взгляд, который не предвещал тому ничего хорошего, но Пауль даже не посмотрел на него, разглядывая свои узловатые руки.

– Рози, все будет в порядке, – сказал я девушке. – Мы найдем способ избавить тебя от этого.

– Спасибо, Людвиг. – Она постаралась улыбнуться и ушла вместе с Шуко, напуганная и потрясенная, как и все мы.

Пауль задумчиво сжал и разжал кулаки, глухо произнес:

– Стражи не болеют. В том числе и юстирским потом. Случившееся невозможно.

– Я привык доверять своим глазам. Розалинда оказалась исключением из этого правила – сыпь очень приметная. И у нас меньше суток, прежде чем она умрет. Так что, быть может, ты просто расскажешь, что у вас там произошло?

– Мы пришли в собор и полностью его проверили. Центральный неф, правый неф, левый неф, хоры, орган, киворий. [31] Ничего. Ни одной темной души. Тогда мы разделились, я направился посмотреть преддверие, а Розалинда хотела еще раз проверить северный неф. Я вернулся к ней, когда услышал шум драки. Там была душа, Рози смогла ее ранить. Я смог отогнать темную и…

– И?

– Эта тварь убила моего пса! – с ненавистью сказал Пауль.

– Мне жаль Тигра.

Он кивнул, поиграл желваками и сказал, рубя фразы:

– Я бы выследил ее и добил, но Рози упала и начала кричать. Эта гадина успела схватить мою ученицу за запястье.

– Вот почему сыпь на ее руке напоминает отпечатки пальцев, – пробормотал я. – Ты связываешь касание темной души с болезнью Розалинды?

– Связываю и тут же убеждаю себя, что это невозможно.

– Невозможно, если страж заболевает юстирским потом. Куда темная потом делась?

– Не знаю. Было не до нее. Спряталась где-то в глубине нефа. Я поставил блокирующую защиту, прежде чем увел Рози. Черт меня побери! Никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным!