Празднование ничем не отличалось от обычных балов и пиров. Никаких пляшущих на столах обнаженных красоток, прыжков через пламя, нечеловеческих воплей, запаха серы или что там еще должно быть на приличном ведьмовском шабаше? Все чинно и пристойно, если не считать юной ведьмы в остроконечной шляпке, страстно целующейся в уголке с колдуном. Я даже испытал некоторую степень разочарования от столь унылого торжества.

Особой магии и чародейства тоже заметно не было, если исключить сияющие шары-фонари, плавающие под потолком. В соседнем зале в танце кружились пары и грохотала музыка. Гера лишь бросила туда взгляд и сказала:

– Держись рядом, следует поздороваться с герцогом.

– Тебе не кажется, что помещения здесь куда больше, чем должны быть?

– Все верно, – безразлично ответила она, кивнув какой-то знакомой. – Так многие чародеи поступают. Со своими комнатами я проделала такой же фокус. Знаешь ли, очень удобно – если надо, хоть на лошади скачи по столовой.

Трое мужчин, которые в обычной жизни вряд ли бы заговорили друг с другом (один с цепью бургомистра, другой – сущий головорез с большой дороги, а третий – крестьянин, судя по его рубахе, штанам и обуви), травили байки и дымили трубками. Рядом на руках кавалера хохотала дама. Чуть дальше слуги разносили кувшины с вином. На нас посматривали, но без особого интереса и любопытства, а когда анжгрис объявил о появлении госпожи Асфир, так и вовсе все внимание оказалось направлено в другую сторону.

– Гертруда, рада видеть тебя в добром здравии! – помахала веером какая-то женщина, по внешности – миловидная тетушка из зажиточных горожан.

– И я вас, госпожа Белладонна.

Высокий старик с залысинами и бакенбардами оказался рядом, элегантно поцеловал моей спутнице руку и сказал мне:

– Вам крупно повезло, молодой человек.

Он растворился в толпе, прежде чем я успел что-нибудь ответить.

В меня едва не врезалась стая хохочущих крылатых миниатюрных людей. Гера негромко рыкнула на них, и каменные феи, а это были именно они, звеня и пища, ринулись к потолку, гонять шары света.

В следующем зале можно было ослепнуть от бриллиантов на женщинах и золота на костюмах мужчин. Здесь сильно пахло грозой, сиренью, свежей весенней зеленью, а также дорогим табаком. На стенах, задрапированных редчайшим шелком, висели гербовые щиты и огромные картины с пейзажами гор и лесистых рощ.

Герцог Элиас Войский сидел в кресле с резными ножками и, опустив руку на вычурный подлокотник, с живейшим интересом слушал высокого воина-кондотьера с алым платком на шее, в кирасе и с тяжелой шпагой.

У герцога был мощный подбородок, глубоко посаженные глаза, густая светлая шевелюра и тонкий шрам под левым ухом, тянущийся по углу челюсти, словно какой-то вьюн. Он поднял на нас темные глаза, как видно, узнал Гертруду и расплылся в улыбке.

– Ваша светлость, спасибо за приглашение на бал, – сказала Гера.

– Госпожа фон Рюдигер, я рад, что вы смогли прийти. – Его голос был неожиданно громким, гулким и сочным. Таким хорошо командовать на полях сражений.

– Позвольте представить вам моего спутника, господина Людвига ван Нормайенна.

– Будь моим гостем, страж. – От его пытливого взгляда не укрылась рукоять моего кинжала.

– Почту за честь, ваша светлость, – поклонился я.

– Хорошо ли вы добрались?

– Спасибо. Великолепно, – вежливо ответила моя спутница.

– Как поживает ваш дядюшка?

– Вполне здоров, благодарю вас.

– При случае передайте ему наши наилучшие пожелания. И мои и моего брата-короля.

– Всенепременно.

– А теперь не смею вас задерживать. Веселитесь, сегодня замечательная ночь. – Движением руки он показал, что мы можем быть свободны.

– Что ты о нем думаешь? – спросила у меня Гертруда, когда мы отошли подальше.

– Я думаю, что, если он узнает о том, что ты хочешь сделать, он порвет нас голыми руками, – тихо ответил я.

– Как странно… у нас абсолютно одинаковые мнения, – подтвердила она мои самые худшие опасения. – Это говорит о том, что все надо сделать хорошо.

– Насколько он могучий колдун?

– Достаточно серьезный противник. У него гораздо больше времени, чем у меня, чтобы читать запрещенные книги и учиться у мастеров. Мне все-таки приходится в основном охотиться за душами.

– Что будем делать теперь?

– Ты – ничего. Погуляй по залу, только сам ни к кому старайся не лезть. Публика здесь встречается странноватая, в том числе и зловещая. Мало ли к чему могут привести тебя разговоры с ними. Возьми себе вина да сядь в уголке. Я поговорю с парой знакомых и потихоньку улизну. Если не будет никаких проблем, я все быстро закончу.

– Лучше бы мне пойти с тобой.

– Я не смогу протащить двоих через ловушки и не потревожить ведьм и чародеев. Пожалуйста, подожди меня здесь.