– Страж? – промурлыкали в этот момент за моей спиной. – Настоящий страж? Второй за вечер?

– Нам везет, Эмили.

Передо мной стояли две весьма аппетитные ведьмы. Одна – брюнетка, с темными глазами и полными губами, слишком алыми и привлекательными, чтобы я не заподозрил на них маленькую магию. Вторая – пышная блондинка с капризным лицом и порочным взглядом.

– Дамы, – легко поклонился я, уже начиная догадываться, что попал в оборот.

– А он милый, Лаура. Не находишь? – спросила черноволосая.

– И в отличие от многих других не клюнул на Асфиру. Возле этой суки сегодня небывалое оживление. – В зеленоватых глазах блондинки промелькнула ненависть.

Промелькнула и тут же угасла, сменившись охотничьим азартом голодной пантеры.

– Хотела бы я знать ваше имя, – промурлыкала она, заходя сбоку и отрезая мне путь к вежливому отступлению. – Стражи в нашем обществе – исключительная редкость, и всегда найдутся загребущие коготки, которые успевают украсть вас, прежде чем я окажусь рядом.

Я не успел ответить, потому что черноволосая оказалась в опасной близости от меня и проворковала:

– Стражи… Скажи, незнакомец, как так получилось, что каждый из вас столь привлекателен, что я схожу с ума от вожделения? Какой вы магией обладаете, что любой из вас для меня становится самым желанным во всем мире?

– Остынь, Эмили. Ты тут не одна. – Блондинка тоже пошла на штурм, прижавшись ко мне с другого боку. – Пусть мальчик сам решит, какая из нас ему больше по нраву.

Но прежде чем я успел ответить, раздался другой голос:

– Вы обе драные, старые кошки, и ни один нормальный мужчина, если он не сумасшедший, не будет иметь с вами дел. Уж лучше лечь в постель с Асфир, чем терять время на таких, как вы.

Говорившая женщина оказалась стройной и гибкой, как ива. У нее были серебристые глаза, я таких никогда не видел, очень резкие, высокие скулы, узкий подбородок и твердые губы. Ее блестящие волосы рассыпались по открытым плечам, а длинное серебристо-голубое, отливающее металлом платье, словно собранное из множества стальных капелек, удивительно ей шло.

– Зачем пожаловала, Софи? – зло прошипела блондинка. – Он занят!

– Впервые я готова признать, что ты права, Лаура. Он занят и отнюдь не вами. Страж пришел с Гертрудой.

Их лица сразу же стали кислыми, а в глазах пропал интерес.

– Чтобы ее черти забрали! И тебя заодно, – разочарованно прорычала черноволосая сереброглазой Софии и, гордо подняв голову, удалилась вместе со своей подругой.

– Какое внезапное отступление, – произнес я. – Оно позволило по-новому взглянуть на этот мир. Спасибо, госпожа София. Я Людвиг.

– Просто София, без госпожи. – Голос у нее был, словно утренний ветер, дующий с гор. – У Гертруды репутация крупной хищницы, так что мыши не стали задерживаться, что с их стороны очень разумно. Порой они столь внезапным появлением разума удивляют даже меня. Ты танцуешь?

Я не смог сдержать улыбку:

– Получается, что вы еще более крупная хищница, чем Гертруда?

– Скажем так – мы слишком хорошо знакомы и понимаем последствия, чтобы вцепляться в глотку друг другу.

Я предложил ей руку, не видя ничего криминального в одном танце. Но направляясь туда, где гремела музыка, вдруг обратил внимание, что на нас внимательно смотрит здоровенный бугай в светло-желтом меховом плаще, шляпе и с шейным платком, скрывавшим его лицо. Это был тот самый тип, что обогнал нашу карету на лохматой лошадке.

В танцевальном зале пела флейта и стрекотали сверчки. Гремели барабаны, мелодично звякали колокольцы, и мягко трубили духовые инструменты. Началась череда медленных танцев, пришедших к нам из Ровалии, и пары плавно плыли по паркету, свет был приглушен, а сотни крупных светляков мерцали на потолке, словно живые звезды.

Я обнял Софию за тончайшую талию и повел в танце, следуя сразу за высоким мужчиной с оленьими рогами и девушкой из крестьян рубежей Золяна.

От сереброглазой женщины приятно пахло кедрами, словно солнечные лучи нагрели древесную кору. Она хорошо танцевала, гораздо лучше, чем я, была невесомой и изящной. София молчала, прикрыв глаза, слушала музыку, и я украдкой бросал взоры на ее странное и в то же время прекрасное лицо.

На первый взгляд она казалась сущей девчонкой – восемнадцать, не больше. Но по манере поведения, осанке, тому, как она разговаривала, и морщинкам, то и дело появляющимся вокруг лучистых глаз, было понятно, что ведьма далеко не молода. Я не знал, кто из иных существ вмешался в ее кровь, но предполагал, что она намного старше меня.

– Возраст несущественное понятие, Людвиг, – негромко сказала София. – Во всяком случае, для моего народа.

– Вы гилин? Или альта, раз читаете отголоски мыслей?