— Именно то, что делаете вы, противозаконно — усталым голосом сказал Поляничко.

— Согласен. НФА действует, нарушая советские законы. Но в чем причина? Горбачев должен понять, что причина наших противозаконных действий кроется в его незаконных действиях, в поддержке армянских сепаратистов и боевиков в Карабахе.

В таком тоне мы говорили с Поляничко минут десять. Он ссылался на волю центра, я на Конституцию и интересы республики. Наконец, он понял, что уговорить меня не удастся.

Я позвонил в Евлах. Ребята из НФА в Евлахе сообщили, что на них оказывается сильное психологическое давление следователями особой группы Прокуратуры СССР и офицерами Внутренних Войск МВД СССР, которые угрожают применить силу и арестовать активистов.

— Не беспокойтесь, бей, мы не сломаемся. Мы уже высыпали на железнодорожное полотно несколько самосвалов щебенки и легли на них прямо перед составом.

— Так держать, скоро Центр начнет обсуждать с нами наши требования…

Прошел день, поступила информация, что состав с топливом прошел Евлах и прибыл а Агдам, а оттуда спокойно проследовал в Степанакерт. Звоню в Агдам, в районный штаб НФА. Отвечает по телефону активист отделения Тахмасиб Новрузов. Спрашиваю причину пропуска состава. Отвечает:

— Мы узнали, что Большой Бей (Абульфаз Алиев-З.А.) заболел, да перейдет в наши сердца его боль. Мы позвонили справиться о его здоровье. Слава Аллаху, что болезнь оказалась легкой. Большой Бей спросил нас о составе с топливом. Мы ответили, что состав стоит, и мы его не пропустим. Он приказал нам пропустить состав в Степанакерт, и мы его приказ выполнили.

На следующий день на Правлении я спросил Председателя, на каком основании он отменил решения Правления. Абульфаз молчал. Я стал упрекать его в нарушении Устава, в своеволии и нанесении ущерба нашей деятельности. Вмешался Иса:

— Абульфаз бею звонил Поляничко, и он обещал ему пропустить состав с топливом.

— Поляничко звонил и мне, и я отказал ему. А Абульфаз бей пусть обещает то, что входит в его компетенцию по Уставу НФА.

И тут Абульфаз бей заговорил:

— Устав НФА — мусор.

— Вы называете Устав организации, которую возглавляете, мусором. Как же вы будете называть Конституцию республики, если возглавите ее? — спросил я.

Смысла спорить с этими людьми я уже не видел. Не сдержать данное слово, распространить поклеп на оппонента — вот их методы. Я начал настаивать на ускорении созыва съезда. Но меня в этом уже не поддерживало большинство Правления, которое начало откровенно бояться физической расправы со стороны националистического крыла НФА.

Как-то Юсиф Самедоглу снял пиджак, и я увидел у него подмышкой кобуру с маленьким пистолетом. Для меня это был нонсенс: интеллигентный Юсиф, олицетворение готовности к компромиссу, и пистолет, орудие убийства! Когда я спросил его о причине, он с печалью рассказал:

— У меня нет спокойной жизни дома. Каждый день звонят какие-то люди, оскорбляют меня, жену и дочь, и, что самое страшное, угрожают выкрасть внучку. Я за себя не боюсь, но очень обеспокоен безопасностью семьи. Из-за своих женщин — жены, дочери и внучки — я и человека могу застрелить.

К чему пришло наше движение! Гуманист, автор единственного глубокого антитоталитарного романа в азербайджанской литературе ходит с пистолетом подмышкой, и не против неких гангстеров, а против шпаны, заполонившей организацию, одним из лидеров которой он является…

Первую попытку собрать Меджлис НФА я со своими оставшимся соратниками сделал в середине октября, в зале здания Госснаба. Каким образом Госснаб выделил свой конференц — зал для собрания Меджлиса НФА, мне было не известно, но в то бурное время происходили самые невероятные вещи. По всей вероятности, зал для собрания выбил Сабит Багиров.

К сожалению, кворума в Меджлисе не набралось. Амруллах Мамедов, доктор физико-математических наук, преподаватель Университета, бывший в то время как бы за председателя Меджлиса, скрупулезно соблюдал Устав. Торпедировать наше собрание пришел Панах Гусейнов, но и без него мы не намеревались нарушать Устав, потому что не все члены Меджлиса явились на сессию. Причины этого нам еще предстояло выяснить.

Впоследствии я выяснил, что из штаба НФА в районные организации звонили и сообщали об отмене сессии Меджлиса.

В течение следующей недели шла подготовка к проведению Меджлиса. Удалось даже обсудить на Правлении повестку дня Меджлиса. Как ни странно, к обсуждению активно подключился Фазаил Агамалиев, близкий человек Абульфаза Алиева. Было решено, что Меджлис должен заработать как активный и авторитетный орган, определяющий стратегические направления деятельности НФА. По проекту повестки, которую готовило Правление, на заседании Меджлиса должны были быть обсуждены три вопроса:

1. Отношение НФА к инициативе Везирова о примирении с армянами.