— Редфизер сказал, что запас энергии будет использован на охлаждение зданий и, следовательно, получение из воздуха конденсированной воды, — добавил он. — И этого хватит лишь на шесть месяцев. Продукты закончатся примерно в тот же срок. Если позволить зданиям немного нагреться, чтобы сберечь топливо, то воды будет еще меньше. Если перейти на половинный рацион и растягивать пищу, то без воды и энергии все равно никуда не деться. Поэтому экономить невыгодно.

Алета кивала в знак согласия. Все это уже обсуждалось прежде.

— На “Чародее” же еды вдоволь, — продолжал Бордман. — Но они могут посылать шлюпку всего несколько раз. Нельзя расходовать топливо. За один раз им больше тонны груза не поднять. Нас здесь пятьсот человек. Так что помощи ждать не приходится.

Они переглянулись.

— Так что будем жить комфортно, пока пища, вода и минимум удобных условий для сна одновременно не подойдут к концу. Пытаться изыскать новые возможности для растягивания запасов не имеет смысла. Редфизер сказал, что вы приняли ситуацию как есть. И что вы делаете с тех пор, как вы ее приняли?

— Мы нашли место для хранения записей, и наши шахтеры подготовили специальную камеру для того, чтобы в последний момент оставить записи там. Она защищена от песка. Наши механики разрабатывают передающее устройство, для которого мы сэкономим немного топлива.

— Особенно если учесть, что некому давать указания, — вмешался Бордман.

— А еще мы много поем, — добродушно продолжал доктор Чака. — Мои люди… они религиозны. Когда мы покинем этот мир, то в составе хорошо организованного хора сможем выступать в мире ином. — И сверкнул белыми зубами в улыбке.

Бордман почти завидовал людям, которые могли в такой момент улыбаться.

— Правильно я понимаю, что вы также занимаетесь спортом? — продолжал он.

— Да, было дело, — подтвердил Редфизер. — Альпинисты выиграли кубок за штурм ужасной горы высотой в три сотни футов. Установлен новый рекорд в метании копья для этой гравитационной константы, а Джонни Корнсток пробежал сто ярдов за восемь и четыре десятых секунды. Алета удостоверила эти рекорды.

— Чрезвычайно полезно! — проворчал Бордман. И сразу возненавидел себя за это, хотя лица бронзовокожих атлетов остались бесстрастными.

Чака замахал руками.

— Подожди, Ральф! Племянник Леваники побьет этот рекорд через неделю!

Бордман снова почувствовал стыд, ибо Чака вмешался, чтобы замять неловкость от его вспышки.

— Беру свои слова назад, — раздраженно произнес Бордман. — Я зря сказал это. Лучше бы я этого не говорил. Но я здесь для того, чтобы произвести проверку готовности, а вы рассказали мне о мерах для поднятия морального духа. Это не по моей части. Я технарь от начала и до конца. Мы столкнулись с технической проблемой!

— Но ведь они живые люди от начала и до конца, мистер Бордман, — неожиданно вмешалась Алета. — И они столкнулись с чисто человеческой проблемой — как умереть достойно. Мне кажется, у них неплохо получается решать ее.

Бордман стиснул зубы. Он снова чувствовал себя униженным. Ведь он тоже имел в виду нечто подобное. Но так же, как генетически он не был приспособлен к климату планеты, так оказался неспособен принять надвигающуюся катастрофу. Америнды и африканцы инстинктивно придерживаются фаталистической идеи о том, как следует вести себя человеку, которому не справиться с бедой и: остается только умереть. Но идея Бордмана о человеческом достоинстве призывала его бороться, какая бы ни грозила опасность. Не сдаваться. Может быть, это у него в крови, в клетках, а может, результат обучения. Он не знал. Он просто физически не мог, не утратив самоуважения, признать ситуацию безнадежной, хотя разум уверял его в этом.

— Я согласен, но все же хочу мыслить в технических терминах, — произнес он наконец. — Вы сказали, что мы Должны умереть, потому что нельзя посадить сюда “Чародея” с запасом пищи и снаряжения. Нам не посадить корабль, потому что у нас нет посадочной площадки. Площадки нет, так как все строительные материалы похоронены под миллионами тонн песка. И нам не построить новую площадку для легких кораблей, ибо плавильная печь находится на корабле, да к тому же и энергии тоже нет. Если бы у нас было излучение, то мы получили бы энергию для работы плавильной печи, без которой нет излучения. Все идет по кругу. Разорвите этот круг в любом месте, и проблема решена.

Один из темнокожих мужчин что-то негромко сказал товарищам. Они засмеялись.

— Это как история про мистера Вудчака, — объяснил он. — Я читал такую книжку в детстве.

— Проблема с охлаждением, водой и пищей примерно такого же свойства, — сухо проговорил Бордман. — За шесть месяцев мы бы вырастили продукты — если бы у нас была энергия для получения влаги. Есть необходимые химикаты для гидропоники — вот только как уберечь растения от высыхания? Охлаждение, пища и вода — вот еще один круг проблем.