— Про твое обучение в Училище.

Вэкса то ли с сожалением, то ли с облегчением, вздохнула.

— А… да, я про тоже.

— Пошли. Чем скорее начнем, тем скорее закончим.

— Ты даже не хочешь здесь задержаться?

— Зачем, у меня и дома гостей хватает.

Вэкса улыбнулась. А потом как-то подозрительно сощурилась.

— Это каких таких гостей?

Духи, убежал от одной, здесь нашлась равноценная замена. Я взял возмущенную Вэксу за руку и повел вниз.

Айлисса.

— Ай, тут ничего нет! — Сара еще раз чихнула, дернула руками, и быстро отпрыгнула в сторону. Какая-то склянка (у-у-у, тяжелая, зараза!) вырвалась из ее рук и непременно разбилась бы… если б приземлилась на что-то более твердое, чем моя спина.

Конечно, чихнешь тут! С тех пор, как Вэл запретил Марше убираться в лаборатории, здесь скопилось порядочное количество пыли… Той самой пыли, которая так понравилась моим волосам. И почему они так обожают всякую мерзость?

Не спорю, мои волосы оказались не настолько предателями, чтобы выдавать свою хозяйку и вели себя более чем свободно, только изредка, тогда, когда поблизости нет посторонних или мои эмоции просто перехлестывают через край, показывая нрав. Вся их «необычность» выражалась только в излишней растрепанности и реакции на малейший сквознячок… Но все это удалось сбрехать на неудачный эксперимент. Правда, Марша долго расспрашивала меня насчет родственников — у всех ли такие же? По ее словам, чем светлее оттенок, тем тоньше и легче волосок. Мои же — абсолютно черные, но легкие как пушок. Что ж, я совершенно честно ответила — это наша родовая особенность. У всех моих родственников такие же. На этом она и удовлетворилась.

Я тяжело вздохнула и, нашарив банку, вылезла из огромного сундука, в котором, при желании могла бы вполне комфортно переночевать. И что бы что-то из него достать, пришлось закапываться чуть ли не по пояс. Лучше бы Марша здесь убиралась! Подумаешь, парочка взрывов и нервный тик, зато чисто и аккуратно!

— Быть такого не может, — категорично заявила я, — Эй, ты чего?

Сара пригляделась ко мне внимательней и с облегчением слезла со стола. На мой взгляд, это было слишком рискованно… Забираться на стол, я имею ввиду. Баночки, там, всякие, скляночки, реактивы… Кот говорил, а я склоняюсь к его мнению, что именно благодаря случайно смешанным в подобной ситуации ингредиентам волосы женской половины нашей семьи приобрели такую самостоятельность. Жаль, что все это произошло в суматохе и рецепт зелья утерян. Может, какой-нибудь алхимик и смог бы нам помочь… Вэл, к примеру… Ага, последний Т" Минн помогает Эл Тайн избавиться от проклятия разумных волос, и маги крови, умиленные и тронутые до глубины души, заключают мир с боевыми магами, кардинально меняют цвет одежды, всю оставшуюся жизнь занимаются благотворительностью, и вообще, становятся прямо такими лапочками… Ага. И Эма пострижется в монахини. Бред кобылы чокнутого мага после пятой бутылки мухаморовки в четыре утра в обнимку со стволом дерева, к которому она привязана.

— Ай, ты что, поседела? — сипло спросила Сара, с невыразимым ужасом глядя на меня. Я посмотрелась в зеркало и фыркнула.

— Ага. Специально под Вэла маскируюсь. А как ты думала я обхожу его охранные заклинания? Внешнее сходство, конспирация — и никакого мошенничества!

Я запустила руку в волосы и начала вытряхивать пыль из головы. Ужас какой, прямо снеговик какой-то!

Сара успокоилась и облегченно вздохнула. Она уже не надеялась вызнать у меня, каким макаром я умудрилась проникнуть в запечатанную самим Вэлмиром Т" Минном комнату. На фразу "все женщины ведьмы" она только фыркала.

Я посмотрела на усыпанный всяким хламом пол и поняла, что больше тут мы ничего не найдем. Ну не ведет этот сумасшедший маг дневник, не строчит мемуары по ночам, не делает никаких записей, не хранит документы и вообще не оставляет никаких следов. Человек-загадка, блин.

— Ай, ты можешь наконец сказать, что мы ищем?

— Ничего, — ответила я, тряся головой и втирая руки о какую-то тряпку.

Сара мигнула.

— А что мы тогда здесь делаем?

Я вздохнула. После пыли на руках осталась неприятное ощущение.

— Уже ничего, пошли, — девушка покрутила пальцем у виска и попыталась навести в комнате хоть какой-то порядок, но у нее ничего не вышло — слишком запущенное состояние. Я тоже решила не стоять столбом и приложить руку к этому благому делу — запихнула парочку упавших скляночек под шкаф. Нечего им на самом видном месте валятся. Так, куда пристроить эту тряпку? Как-то странно она у него висела. Будто напоказ грязную тряпку выставил, вон, мол, какая у меня штука имеется!

Я смяла ее в комок и попыталась пристроить в щели. Не вышла. И какой дурак пришивает к тряпке пуговицы?..

Пуговицы?! Я замерла и медленно опустила глаза. Нет. Это не «кто-то» дурак. Это я дура. Полная.

Обернулась, но к моему облегчению Сара что-то увлеченно переставляла на столе и не обращала на меня никакого внимания. Поэтому я быстро избавилась от улики (закинула рубашку Вэла как можно дальше) и приняла невинный вид. Блин. Ну я и дундук мараканский! Еще и подумала — чего это тряпка такая белая и чистая! Парадная, тор поперек глотки! Без вышивок и украшений — значит еще и ритуальная. Тхорово племя. Кажется, маг меня убьет.

— Сара, пойдем отсюда, а? — с просящей улыбкой проговорила я.

— Но тут же еще не убрано…

— Сара! — взмолилась я.

— Ладно. — Недовольно буркнула она и вздохнула. В ее вздохе явно послышалось: "И за что мне на шее эта белоручка устроилась?" — Пошли. Что дальше? — дальше… Стоит подумать.

— Сара, хватай вон те две бутылки. Да, те. Бери и пошли отсюдова.

— Зачем?

— За надом!

— Нет, ну правда, зачем?

— Затем, чтобы одному не в меру остроумному и предприимчивому магу не пришло в голову и дальше проводить эксперименты на бедной, несчастной, беззащитной мной.