– Джохару для того, чтобы поднять народ, армию и продержаться против ваших федералов, нужны деньги.

Сушко вскипел:

– Как?! Опять?! Сколько можно?! Мы перевели ему три миллиарда долларов! Неужели этого не хватит на войну?!

– Война для чеченца должна закончиться только его победой, Гена. А для победы этих денег не хватит, ты и сам прекрасно понимаешь. Нужно еще…

– Сколько?

– Как минимум столько же.

Сушко скрипнул зубами. Он бы с удовольствием сейчас внушил этому Маге, что прыжок из окна двадцатого этажа – это золотой билет в гарем с девяноста девятью гуриями-девственницами, но сделать этого никак не мог. Восстание в Грозном должно было начаться во что бы то ни стало. Раз Дудаев требует денег, то он их получит. К счастью, кредитная линия в МВФ еще не закрыта, сенат США никогда не позволит ее закрыть, пока речь идет о финансировании сепаратистов, и он, Геннадий Сушко, сможет договориться о переводе этих денег. Но сроки!

– Он получит эти деньги. Но пусть вначале объявит об отделении от России! Пусть начнет! Пойми, Мага, для того, чтобы получить эти бабки от американцев, мне нужно три недели, может быть, месяц – это же бюрократия. Чего тут непонятного?

– Под чьи гарантии? – Мага поставил на стол кофейную чашечку. – Ему нужны гарантии, что его не кинут. Кто может стать гарантом?

Сушко усмехнулся:

– Я, разумеется.

Мага покачал головой:

– Нет, Гена. Ты не можешь быть гарантом.

– Почему это?

– Гарантом может стать только тот, чьи это бабки.

– Хорошо. Он получит гарантии от солидного американского банка.

Мага вновь покачал головой:

– Любой банк – это евреи, а Джохар их недолюбливает. Нужен еще кто-то.

– Хорошо. Личные гарантии директора ЦРУ его устроят?

– Нет. Слову короля шпионов нельзя верить.

Сушко немного помолчал, собираясь с мыслями. Наконец ответил:

– Гарантия правительства США. Выше только Господь Бог, но от него, как всегда, ничего не добьешься.

– Гена, я верующий человек и не люблю, когда при мне богохульствуют. Бог – он один, как его ни назови: Аллах или Исса. А гарантии американского правительства подойдут.

Сушко с облегчением вздохнул. Шутливо погрозил пальцем:

– Умеете вы, мусульмане, торговаться. А бог у нас с тобой, Мага, все же разный. Но это я так, к слову. Документы ты получишь послезавтра, и я надеюсь, что сразу после этого он начнет.

– Начнет. Даю слово.

Сушко встал:

– Тогда до встречи, рад был повидаться. Пойду спущусь в твое казино. Может, удача улыбнется?

– Может быть. Скоро она всем нам улыбнется, Гена-брат.

…В «Габриэле» было как всегда людно и накурено. У игровых столов толпились озабоченные «идеей фикс» игроки: выигрыш, только выигрыш! Вот сейчас повезет, выпадет желанная карта, шарик рулетки влетит в нужную ячейку, рука крупье дрогнет, и вожделенный выигрыш легко и быстро найдет своего героя. В «Габриэле» царил полумрак, придающий заведению фальшивый лоск клуба для избранных, а избранными были гангстеры всех мастей, сутенеры, продажные политиканы – сливки общества середины девяностых. Игроки переходили от стола к столу, рулеточное колесо вертелось, карты с консервативно-зелеными рубашками ложились на темно-синее сукно, в секции для блэк-джека крупье, меняясь, высоко поднимали руки, показывая, что к ладоням не прилипли фишки. Сушко качнуло, когда он проходил мимо рулетки – она была его слабостью, – и он занял свое место за рулеточным столом, достал пачку банкнот, которые ему тут же, прямо за столом, обменял на фишки услужливый менеджер. Он начал играть, раскидывая фишки по номерам стола. Как всегда, немного проиграл, немного выиграл. Сушко отдыхал и не концентрировался на игре, и сама она, игра, шла до какого-то момента вяло. Игроки без особого азарта ставили понемногу. Все изменилось с приходом парня, который с ходу поставил несколько тысяч долларов и немедленно выиграл еще больше. Тут же повторил свою попытку, и вновь удача! По «Габриэле» пронесся слух: «кому-то фартит», и возле рулеточного стола вмиг собралась внушительная толпа.

Своим азартом везунчик немедленно взорвал игру. Прежде полусонные игроки начали играть по-крупному, и Сушко, поддавшись общему настроению, удвоил, а затем и утроил ставку. «Везунчик» меж тем неожиданно снял банк и вышел из игры. Он мгновенно исчез в толпе, смешался с прочими игроками, а ставка Сушко выиграла, и тот сидел с довольным видом, поглядывая на крупье.

– Давай, крути: у тебя рука легкая! – крикнул кто-то из «рулетчиков», и крупье тотчас заменили. Однако стол продолжал играть против казино и при другом крупье. Всем игрокам странным образом «фартило», все были охвачены азартом, а крупье поменяли вновь. Сушко считал растущие перед ним столбики фишек и поначалу не обратил внимания на подсевшего к нему слева молодого мужчину. Однако тот без особенных предисловий сам обратился к министру:

– Что, Геннадий Артемович, везет вам?

Сушко отвлекся от игры, повернулся, чтобы ответить, и увидел, что рядом с ним сидит тот самый счастливчик – игрок, недавно сорвавший крупный куш и вышедший из игры.

– Мы знакомы?

– Мы, – тот сделал ударение на слове «мы», – мы лично с вами нет. Зато у нас есть общая знакомая.

Сушко стало скучно: «Наверняка какой-нибудь проходимец, узнавший меня в лицо и сейчас пытающийся завязать полезное знакомство».

– Не думаю, что у нас есть вообще что-то общее, молодой человек. Я играю и прошу вас не говорить под руку – это плохая идея.

– Странно, а я думал, вы меня сразу узнаете, – молодой человек сделал паузу. – Шемхамфораш и привет от Пэм.

Сушко вдруг сразу подумал, что этот пройдоха вполне может и не иметь никакого отношения к той смазливой американочке, в конце концов, никто не предупреждал его о появлении какого-то «человека от Пэм», да еще и в казино. А вот Сеченов… – о! – это вполне могут быть его дела. Наверняка он.

– Я не понимаю, – Сушко увидел, что проиграл, и негромко ругнулся, – может, мне охрану позвать?