Шрифт:
Приковав руки Сильвестра к кровати, Розалия подошла к трюмо.
Минут через пятнадцать из спальни послышался душераздирающий крик. Забыв обо всем на свете, Катка метнулась наверх.
Сильвестр брыкал ногами, а Розалия виновато тараторила:
– Извини, я забыла смазать кожу гелем.
– Сними наручники!
– Мы еще не закончили.
– Сними!
– Розалия Станиславовна, что вы делаете?
– Эпиляцию.
В спальню подтянулись все домочадцы.
– Вау! – Дора хлопнула Дориана по спине. – Бабуля решила вспомнить молодость.
– Обалдеть!
– Вы его убиваете? – Гаврилюк прижалась к обалдевшему Рудольфу.
– Зачем приперлись? У нас маленькие семейные неурядицы.
– Оттащите ее от меня! – молил Сильвестр. – Она врет! У нас огромные неурядицы. Она хочет лишить меня жизни!
Не ожидавшая увидеть ничего подобного Канделария открыла рот и позабыла, как он закрывается.
– От эпиляции еще никто не умирал, – гнула свою линию свекровь.
– Возьмите у нее ключи и откройте наручники!
Забыв, что он парень-ботаник, Дориан ухмылялся. Выходка Розалии пришлась ему по душе.
– А где они? – Катка осмотрелась в поисках ключей.
– Может, под кровать упали?
– А на трюмо нет?
– Не суетитесь, – Розалия вооружилась гелем. – Ключи я потеряла еще в декабре.
– Что?!
– Подумаешь, забыла предупредить, с кем не бывает.
– Произвол! Позовите Татьяну! Пусть она вмешается. Я разрываю наш контракт.
Сидя в трейлере рядом с Игорем, Агафонова получала огромное удовольствие от спектакля, устроенного Розалией.
– Шоу побьет все мыслимые рекорды.
Игорь продолжал выполнять свою работу.
В спальне атмосфера накалялась.
– Кто-нибудь мне поможет, или вы так и будете таращиться на умирающего человека?
– А чего делать-то? – Дора шмыгнула носом.
– Вызвать спасателей?
– Сломать кровать?
– Как не стыдно, – свекровь погрозила Сильвестру пальчиком. – Такой большой мальчик, а испугался эпиляции. – Освободим мы тебя, не беспокойся.
– Когда?
– Когда закончим начатое.
– Не-е-ет!
– Так, все пошли вон! – Розалия указала на дверь. – Ката, а ты останься, потребуется твоя помощь.
Оставшись наедине с «супружеской парой», Катка зачастила:
– Эта выходка вам боком выйдет.
– Выйдет, еще как выйдет, – ныл мужик.
– Какой ты нудный, – Розалия разглаживала на груди Сильвестра специальный пластырь.
– Не смейте! Не смейте его дергать! Я не выдержу.
– Ката, детка, закрой ему чем-нибудь рот. Итак, котик, приготовься.
– Нет!
– Раз… два… три…
Сильвестр лишился чувств.
– Ну и мужики пошли, грохаются в обморок похлеще девок.
– За прошедшие сутки это уже второй представитель сильной половины, который на моих глазах потерял сознание, – грустно проговорила Копейкина.
– Второй? А кто был первым? Я чего-то не знаю?
– Приводите его в чувство, – рявкнула Ката.
Внизу Наталья спешила к входной двери. Звонок повторился. Щелкнув замком, Натка отшатнулась, зажав рот руками.
– Андрей?! – слетело с ее потрескавшихся губ.
– Собственной персоной, – улыбнулся Копейкин.
– Вы же в командировке.
– И да и нет. У меня выкроилась пара денечков, вот, решил провести время с семьей. К тому же кое-какие документики забрать надо.
– Документики? – Ната судорожно моргала, боясь пошевелиться.
Андрей сделал шаг по направлению к лестнице и замер.
– Нат, а кто эти люди?
Окинув туманным взглядом Дору и Дориана, Наташка выдала:
– Ваши с Каткой дети.
– Кто?
– Сы-сы-нок и до-до-чурка.
– Привет, папашка, – поздоровалась Дора.
– Рады снова видеть, – присоединился Дориан.
Копейкин дотронулся до висков.
В этот момент из столовой выбежала Канделария. За ней со словами: «Верни пудреницу» неслась Лидия.
Прошмыгнув мимо Андрея, женщины скрылись за дверьми кабинета, из которого вышел Рудольф.
– А они кто? – Андрей напоминал человека, проснувшегося после продолжительного летаргического сна.
– Старуху зовут Канделария… я извиняюсь… Хуановна. Она мать Розалии Станиславовны, ваша бабушка. А Лидия Владимировна – ваша теща.
Копейкин сглотнул, приблизился к дивану и рухнул на мягкую поверхность.
– Принеси воды.
Натка метнулась в кухню.
Осушив содержимое стакана, Андрей повернулся к Доре.
– Папуль, – девица толкнула его в бок. – Ну ты что как неродной?