– Ир, я не понимаю, куда ты клонишь? Кто сговорился, какой козел отпущения? Я приехала к тебе…

– По просьбе старухи, – перебила вдова Павла. – Знаю уже. После похорон она заявилась ко мне и с порога заявила, что упечет меня за решетку на долгие годы. Старая идиотка обвиняла меня в убийстве мужа. Совсем крыша съехала. Я убила Павла. Нелепица! Угрожала мне, вопила во всю ивановскую. Еще чуть-чуть, и Нижегородская перегрызла бы мне горло. Теперь вот тебя подослала.

– Никто меня не подсылал.

– Хватит изворачиваться. У тебя на лице все написано. К тому же Варвара ясно дала мне понять, что очень скоро мне придется иметь дело с ее человеком, – Ира презрительно хмыкнула. – Судя по всему, тот самый человек сидит передо мной.

– Ошибаешься.

– Не могу взять в толк, неужели ты заодно с этой маразматичкой? Что общего у тебя и у Варвары? И какой вам резон обвинять меня в убийстве, которого я не совершала и вообще… не считаю убийством.

– Поясни.

– Смерть Павла классифицировали как несчастный случай, вот и все пояснение.

– Варвара Тарасовна уверена в обратном.

– Ха! Раскололась? Значит, я оказалась права, ты ее человек.

– Да нет же, – Катарина попыталась взять Иру за руку, но та резко отстранилась.

– Не трогай меня. Быстро выкладывай, зачем явилась, и адью. Некогда мне.

– Ирин, Варвара действительно думает, что ты каким-то образом причастна к смерти Паши.

– Чокнутая!

– Я говорила, что она заблуждается, но…

– Старуха стоит на своем. Можешь не продолжать. А скажи, почему ты не пошлешь ее куда подальше? Бегаешь по городу как ручная собачка, исполняя поручения выжавшей из ума мегеры. Заняться больше нечем?

Катарина кивнула.

– Угадала. Мне и правда нечем заняться.

– Везунчик, мне бы твои заботы.

– Так ты же тоже не работаешь.

– Забот хватает помимо работы. Эх, – Ирина села на край кровати. – Сколько же у меня шмоток. Мама дорогая! И практически все это купил мне Пашка.

– Куда ты собралась?

– Не выдашь меня старухе?

– Я похожа на стукачку?

– Но ты ведь приехала по ее указке.

– Я приехала исключительно по собственной воле. Можешь быть со мной предельно откровенна, о нашей беседе не узнает никто. Даю слово.

– Да ладно-ладно, не переусердствуй. Верю я тебе. Ты, видно, не из тех, кто умеет в определенный момент прикрываться нужной маской. Открытая ты, Катарина, это сразу заметно.

– Благодарю за комплимент; так ты не ответила, куда намылилась?

– А намылилась я обратно в свою конуру. Хватит! Пожила в трешке, теперь пора и честь знать. Мне чужого добра не надо, ты не подумай, что я какая-нибудь крохоборка, мечтающая завладеть жилплощадью Павла. Вот тебе крест – ни метра мне не нужно! Но жить я еще хочу, поэтому и рву когти. Варвара мне достаточно прозрачно намекнула, что я нажила себе сильного врага, и знаешь… Мне сделалось страшно. Я вдруг поняла, она не шутит, она действительно способна на многое. Раньше я этого не замечала и причисляла Нижегородскую к обычным пенсионеркам со вздорным характером. А теперь испугалась. Не так она проста, Катарина, очень непроста.

Узнав, что Ирина возвращается в свою комнатку в коммунальной квартире, Катка вызвалась подвезти женщину до дома.

– Спасибо, – закивала Ира. – Не откажусь.

– Тебе помочь?

– Будь другом, иди в спальню, там на кровати еще шмотки, засунь их в сумку.

Час спустя Ирина с грустью осмотрела комнату.

– Знала, что рано или поздно отсюда уеду, но не предполагала, что ситуация сложится настолько мерзопакостная.

– Знала?

– Да, – замялась Ира. – К сожалению, а может и к счастью, но я была в этой квартире всего лишь временной хозяйкой.

В дверях Ира спохватилась.

– Ой, Катарина, мы же забыли Гему. Она в спальне в клетке. Принеси.

Полагая, что в накрытой тряпкой клетке сидит попугай или на худой конец канарейка, Ката сдернула накидку и завизжала.

– Ты чего? – перепуганная Ира забежала в комнату.

– К-кто это? – Копейкина тыкала пальцем в непонятное существо.

Ира зашлась в хохоте.

– Летучих мышей не видела?

– Н-нет. В жизни нет, только по телевизору.

– Тогда знакомься, это моя Гема.

Глядя на висевшую вниз головой мышь, Катарина покрылась липким потом.

– Какая она мерзкая.

– Сдурела? Гемка душка. Посмотри на ее мордочку. А на лапки? Ну разве не ангелочек?

– Почему она не реагирует?

– Спит. Гемка ночью бодрствует.

– В клетке?

– Зачем в клетке, на ночь я выпускаю ее на свободу. По квартире летает.

– Не боишься?

– Чего?

– Вдруг укусит.

– Ну ты даешь, ой, рассмешила. Ладно, бери накидку, и топаем вниз. И перестань трястись. Трусиха.