— Мама, без неё мне не жить.

— Бедный мой мальчик! Какое разочарование ждёт тебя впереди!

— Выслушай меня ещё раз, — сказал мистер Эдвард. — Ты опять выпил и плохо соображаешь…

— Оставь свои доводы, Нед.

— Чарли, ты всё-таки послушай своего брата, — вмешалась леди Кэтрин. — Я тоже не в восторге от мальчика, особенно после того, что он сделал с куклой моей бедной внучки, но я согласна с Эдвардом.

— Я не настолько пьян, чтобы не понять его с первого раза, — раздражённо ответил отец. — Я тоже считал бы это хорошим выходом, если бы глупый парень не называл меня отцом.

— Ты сам просил его об этом, — напомнил мистер Эдвард. — Ты произнёс такую проникновенную речь, что совершенно покорил его сердце. Пойми, Чарли, что, возможно, ты первый заговорил с ним ласково. Он смотрит на тебя, как на совершенно особенного по доброте человека. И после всего, что ты наговорил и сделал, ты хочешь выбросить его обратно на улицу? Сможет ли он после этого поверить кому-то ещё?

— А ты, такой добренький, предлагаешь оставить его здесь, чтобы он брякнул в присутствии Джейн своё «отец»? Тогда запрети ему обращаться ко мне этим словом.

— Не сразу, Чарли. Подожди немного, пока он освоится и привыкнет ко мне.

— У меня нет времени, Нед. Я должен жениться, пока не выздоровела Джулия, иначе она учинит такой скандал, что ни о какой свадьбе нельзя будет и мечтать. Нет, я должен завтра же поговорить с мальчиком.

— А ты подумал об опасности, которая ему угрожает?

— Это ты говоришь о грабителе? Да его уже давно и след простыл. Так он и будет дожидаться, когда же мы выгоним парня. Неужели ты думаешь, что он остался в городе, когда даны его приметы? И неизвестно, узнал ли он Робина или мальчик только предполагает, что его должны узнать. Не пугай меня, Нед, у меня у самого сердце разрывается. Этот парень давит на меня, как… могильный камень.

— Зная, что ты его выгонишь, ты всё-таки поддерживал в нём любовь к себе. Зачем ты подарил ему такой дорогой костюм?

— Он не умеет ценить хорошие вещи, — вставила леди Кэтрин.

— Миледи… — Что говорил отец Уинкл ещё, я не мог понять, тем более, что его заглушали отец и мистер Эдвард.

— Я покупал подарки Полю и Энн, а заодно купил и ему. Что здесь плохого?

— Он оценил твой подарок больше, чем ты думаешь, Чарли, и мне жаль, что ты этого не понял. Я против твоего намерения и приложу все силы, чтобы тебе помешать. Я с самого начала предупреждал тебя об ошибке, которую ты делаешь, а теперь не дам совершить ещё большую.

— Наверное, нужно, чтобы он погубил не куклу Энн, а документы, которые ты готовишь к будущему заседанию суда, только тогда ты прислушаешься к моим доводам, — сказал мой отец, бывший отец.

— Я не знаю, кто погубил куклу, — возразил мистер Эдвард. — Да, правда, до сих пор у нас не было таких случаев, но я склонен прислушаться к мнению Энн, а она уверяет, что это сделал не Робин.

— Может, ты послушаешь брата, Чарли? — спросила леди Кэтрин, на которую успел повлиять отец Уинкл.

— Я не хотел и не хочу зла этому мальчику, — воскликнул мистер Чарльз, — но, слушая вас, желаю ему умереть и освободить меня от этой заботы!

Я не успел отодвинуться, да и не сумел бы шевельнуться, настолько нестерпимая тяжесть навалилась мне на грудь, но открывшаяся дверь скрыла меня от глаз вышедшего мистера Чарльза, впрочем, он всё равно не увидел бы меня, настолько возбуждён он был. Потом отец Уинкл увёл леди Кэтрин. Мистер Эдвард ещё долго оставался в комнате, но, наконец, ушёл и он.

Я сидел на полу в полном оцепенении. Если бы я мог пошевелиться, я бы выпрыгнул из окна, чтобы разбиться насмерть и не думать. Мне вспоминалась доброта мистера Чарльза и чудесные слова, сказанные им в проклятую ночь нашей встречи. А теперь моё присутствие давит на него, как могильный камень, и он желает мне смерти. Надо мной посмеялись? Теперь я не верил, что этот человек может быть искренним. Неужели я так испорчен, что ко мне не могут отнестись, как, например, к Полю? Разве найдётся человек, который смог бы так жестоко подшутить над ним или над Энн? Видно, я сделан совсем из другого материала, раз вызываю неприязнь у всех, от господ до слуг. А на что я рассчитывал? Обрести отца, лучшего, чем был настоящий? Я предал Джона Блэка, забитого насмерть неизвестно кем. Как бы жесток он ни был, а в последние минуты жизни он думал обо мне, искалеченной рукой доставая часы, единственную ценную вещь, которая у него была, и отдавая мне, чтобы в трудную минуту я мог их продать и протянуть до лучшей поры. Это ли не истинная доброта? И такого отца я предал, променяв его на нового, внешне такого ласкового и доброго! Я заслужил то, что со мной случилось, и с этой мыслью должен жить дальше. Но не здесь. Зачем мне ждать, когда и мистеру Эдварду надоест со мной возиться и он захочет избавиться от меня, как это сделал его брат? Зачем мне жить из милости?

Хорошо, что я был полностью одет, но плохо, что мою старую одежду уничтожили и я не мог уйти отсюда в том, в чём пришёл, не унося с собой никакой памяти об этом доме.

Я тихо спустился по лестнице и вспомнил девочку, похожую на куклу. "Как я хочу их срезать", — сказала она о своих чудесных волосах, локонами вьющихся по плечам. Не желаю о ней думать.

В кухне гудели голоса, но я не стал слушать. В последний раз я прохожу мимо этой двери. Пусть обе мегеры, и мисс Агнес и миссис Джонсон, злобствуют в своём царстве, я их больше не увижу. Жаль, что Фанни так и будет подвергаться нападкам, пока не уйдёт отсюда, но зато я уже не буду источником их споров.