Она заставила себя не отводить взгляд. Наверное, она заслужила это скрытое презрение, но с учетом ее горя и ощущения вины наказание выглядело неоправданно жестоким. Одно дело, осуждение людей, к которым питаешь уважение. И совсем другое, выносить презрение того, к кому сама относишься с презрением.

– Вы уверены, что из комнаты ничего не пропало? – Он встал и подошел к письменному столу.

– Не знаю. Точно не смогу сказать, пока тщательно не осмотрю здесь все.

– Пожалуйста, сделайте это, когда вам будет удобно.

– Обязательно.

– Это вам о чем-нибудь говорит?

Он натянул резиновые перчатки и взял со стола листок бумаги.

– Я хотел, чтобы вы взглянули, прежде чем я приобщу это к вещественным доказательствам, – он протянул ей листок.

Он держал листок так, чтобы она могла прочесть несколько абзацев машинописного текста. После нескольких попыток понять первое предложение, выглядевшее абсолютно бессмысленным, она подняла на Родарта озадаченный взгляд.

– Это чушь.

– Рад, что вы это сказали, – усмехнулся он. – А то я уж думал, что со мной что-то не так. По мне, это тоже бессмыслица. Просто набор хвастливых слов, так?

– Просто набор хвастливых слов.

– У вас есть объяснение этому?

– Нет.

– Думаете, эти строки написаны вашим мужем?

– С чего вы взяли?

– Не знаю. Я подумал, не утратил ли он часть умственных способностей тоже.

– Тоже? – Вопрос оскорбил ее, и она ясно дала это понять.

– Прошу прощения, если это прозвучало нетактично. Физическое состояние вашего мужа было очевидным. А как насчет умственных способностей? Многие люди зависели от генерального директора огромной корпорации Фостера Спикмена. Наемные работники. Акционеры. Даже пассажиры, летавшие рейсами «Сансаут», зависели от того, в порядке ли у него голова.

– Позвольте заверить вас, мистер Родарт, что с головой у него было все в порядке.Фостер полностью контролировал себя.

– Я подумал, что та автомобильная авария могла что-то повредить, – он похлопал себя по голове. – Может, вы этого не замечали.

– Я бы заметила.

– Может, пропустили какие-то симптомы. Вы были ужасно заняты.

Он многозначительно помолчал. Заняты с любовником.Вот на что он намекал. Она не клюнула на эту наживку и продолжала безучастно смотреть на него, как будто не поняла намека.

– Ваш муж принимал лекарства.

– Да. Препараты для поддержки иммунной системы. Лекарства для пищеварительного тракта, который серьезно пострадал при аварии. Иногда снотворное.

– А кроме того, он принимал сильнодействующие успокоительные, отпускаемые по рецепту врача. Попробую сэкономить нам еще немного времени, миссис Спикмен. Я уже говорил с психиатром вашего мужа.

Лаура тяжело вздохнула.

– В юности у Фостера диагностировали навязчивый невроз, – сказала она. – Обсессивно-компульсивный…

– Я знаю, что это такое.

– Тогда вы знаете, что это состояние можно контролировать только при помощи лекарств.

– Я вам верю, – он усмехнулся. – Я сам немного навязчив. Выберите на улице сто человек, и почти каждый в каком-то смысле окажется психом.

Это идиотское замечание не нуждалось в ответе.

– Вы хотите сказать, что навязчивый невроз вашего мужа был под контролем?

– Да.

– Он находился в состоянии депрессии?

– Нет.

– Вы в этом уверены? – хитро произнес детектив. – Например, он мог чуть-чуть расстроиться из-за вашей связи с Буркеттом. Меня тошнит от того, что сделал этот парень, но он пользовался успехом у дам. Рост. Волосы. Тело гладиатора. Для инвалида, каким был ваш муж, это настоящая пощечина. Он знал о Буркетте и вас?

Она покачала головой.

Родарт картинно приложил ладонь к уху.

– Нет, – кратко ответила она. – Не знал. Насколько мне известно. – Она встала. – Это все, детектив?

– Не совсем. Грифф Буркетт пытался связаться с вами после разрыва?

Она хотела солгать, но потом передумала, потому что Родарт мог знать ответ и на эти вопросы.

– Пару раз он звонил в офис «Сансаут» и просил, чтобы Кей соединила нас. Я не отвечала на его звонки.