Отправляйтесь к черту!

Без пятнадцати семь он лежал на животе на краю своей кровати, одна рука мягко свисала вниз, ему, наконец, удалось открыть оба глаза, и он увидел ее, напряженно сидящую в кресле в другом конце спальни.

— Э–э, мисс Эверсли встала? — пробормотал он, прогоняя сон со своего левого глаза. Правый глаз, казалось, закрылся снова, пытаясь утянуть за собой оставшуюся часть его тела назад в сон.

— Еще без двадцати шесть, сэр.

— Я уверен, такая же бодрая, как чертов пересмешник.

Горничная держала свое мнение при себе.

Он приподнял голову, неожиданно чуть более активную.

— Не так уж и бодра, а? – Итак, мисс Эверсли не была ранней пташкой. Второй день начинал подавать надежды.

— Она не столь плоха, как Вы, — наконец признала девица.

Джек перекинул свои ноги через край кровати и зевнул.

— Она должна быть мертвой, чтобы достичь такого же состояния.

Девица захихикала. Это хорошо, прекрасный звук. Пока у него были хихикающие горничные, дом был его. Тот, у кого были слуги, был мир. Он изучил это в возрасте шести лет. Практически, сводил свою семью с ума, что только делало все это еще слаще.

— Как Вы полагаете, сколько бы она еще спала, если бы Вы ее не разбудили? — спросил он.

— О, я не могу Вам этого сказать, — ответила горничная, безумно краснея.

Джек не видел, что могло быть секретного в информации о том, любит ли поспать мисс Эверсли, но, тем не менее, он должен был приветствовать лояльности горничной. Это, однако, не означало, что не стоит делать новой попытки обыграть ее.

— Как насчет того, когда вдова дает ей свободный день? — спросил он почти небрежно.

Горничная печально покачала головой.

— Вдова никогда не дает ей свободных дней.

— Никогда? — Джек был удивлен. Его новоприобретенная бабушка была придирчивой и с большим самомнением, обладала еще кучей других раздражающих недостатков, но она казалась ему, по сути своей, до некоторой степени справедливой.

— Только вторую половину дня, — сказала горничная. Она наклонилась вперед, посмотрела налево, затем направо, как будто кто–то еще мог быть в комнате и мог услышать ее. — Я думаю, что она делает это только потому, что знает, мисс Эверсли ненавидит утро.

Ах, в таком случае это действительно было похоже на вдову.

— Она получает их двойное количество, — продолжала объяснять горничная, — так что, в конце концов, их общее количество соответствует необходимому.

Джек сочувственно кивнул.

— Это унизительно.

— Несправедливо.

— Ужасно несправедливо.

— Бедная мисс Эверсли, — продолжала горничная, ее голос окреп от оживления. — Она очень добра. Приветлива со всеми слугами. Никогда не забывает наши дни рождения и делает нам подарки, говоря, что они от вдовы, но все мы знаем, что это от нее.

Затем она взглянула на Джека, и он, кивнув, наградил ее искренним одобрением.

— И все, что она хочет, бедненькая, всего одно утро раз в две недели, чтобы выспаться до полудня.

— Она сама так сказала? — пробормотал Джек.

— Только однажды, — призналась горничная. — Не думаю, что она помнит об этом. Она очень устала. Я думаю, прошлой ночью она ушла от вдовы очень поздно. Я стучала раза в два дольше обычного, чтобы разбудить ее.

Джек сочувственно кивал.

— Вдова никогда не спит, — продолжала девица.

— Никогда?

— Нет, конечно, она должна спать. Но кажется, что сна ей нужно совсем немного.

— Как–то знавал я одного вампира, — пробормотал Джек.

— Бедная мисс Эверсли должна придерживаться графика вдовы, — объяснила горничная.

Джек продолжал кивать. Казалось, это работало.

— Но она не жалуется, — сказала девица, явно торопясь защитить ее. — Она никогда не жалуется на ее милость.

— Никогда? — Если бы он жил в Белгрейве так долго, как Грейс, он жаловался бы сорок восемь часов в сутки.

Горничная покачала головой с праведностью, которая сделала бы честь и жене священника.

— Мисс Эверсли никогда не сплетничает.

Джек собирался возразить, что все сплетничают, и несмотря на то, что они при этом говорят, все этим наслаждаются. Но он не хотел, чтобы девица расценила это как критику ее текущего поведения, потому он все кивал снова и снова, поощряя ее словами вроде:

— Это поразительно.

— По крайней мере, не с прислугой, — пояснила горничная. – Возможно, с ее друзьями.