Но Джек был настойчив, и он досконально выполнил все указания, которые дал ему владелец похоронного бюро, заполнив деревянный гроб опилками и запечатав его смолой. Но даже в этом случае запах, в конечном счете, просочился наружу, и к тому времени, когда он достиг Ирландии, ни один кучер не желал везти такой груз. И Джеку пришлось купить свой собственный фургон, чтобы доставить тело своего кузена домой.

Эта поездка разрушила и его собственную жизнь. Армейское начальство ответило отказом на его просьбу позволить ему перевезти тело, и Джек был вынужден продать свой офицерский патент. Это была небольшая плата за то, чтобы иметь возможность отдать последнюю дань своей семье. Но это также означало, что Джек вынужден был оставить должность, для которой он, наконец–то, идеально подходил. Школа была ужасным местом: провал за провалом. Он выкарабкался, главным образом, с помощью Артура, который, видя его усилия, тайно пришел ему на помощь.

Но университет, Бог ты мой, Джек все еще не мог поверить, что он согласился туда пойти. Он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, но мальчики из Портора Ройал продолжали свою учебу в университете. Это не обсуждалось. Но Артур был на год младше его, а без него Джек не имел и шанса. Провал был бы унизителен, и поэтому Джек устроил так, чтобы его исключили. На это не потребовалось чрезмерной фантазии, чтобы найти способы вести себя в манере, неподобающей для студента Тринити Колледжа.

Джек возвратился домой, по общему мнению, с позором, и было решено, что он попробует преуспеть в армии. Так он и поступил. Это было для него то, что надо. Наконец, он нашел место, где мог преуспеть и процветать без книг, бумаг и перьев для письма. Джек вовсе не был невежественен. Просто он ненавидел книги, бумаги и перья для письма. Они вызывали у него головную боль.

И так было всегда. И вот теперь он находится здесь, на пути назад в Ирландию, впервые, со времени с панихиды по Артуру, и он может оказаться герцогом Уиндхемом, что гарантирует ему целую проклятую жизнь с книгами, бумагами и перьями для письма.

И головными болями.

Джек мельком взглянул налево от себя и увидел Томаса, склонившегося в легком поклоне перед Амелией. Тот что–то показывал девушке, вероятно птицу, так как Джек больше ничего интересного не обнаружил. Амелия улыбалась, хотя и не широко, но по крайней мере, достаточно, чтобы ослабить чувство вины, которое испытывал Джек после недавней сцены в Белгрейве, когда он отказался жениться на ней. Но это вовсе не означало, что он мог поступить тогда как–то иначе. Неужели они действительно думают, что он мог повернуться и сказать: «О, да, подавайте мне любую! И я тотчас же с радостью отправлюсь с нею в церковь».

Не то, чтобы с леди Амелией было что–то не так. Фактически, каждый мог сделать (и вероятно сделает) намного худшую партию, если его принудят вступить в брак. И если бы он уже не встретил Грейс…

Он, возможно, поступил бы так, как его просили.

Джек услышал чье–то приближение, и когда обернулся, там была она, словно бы вызванная его мыслями. Грейс сбросила свою шляпку, и ее темные волосы развевались на ветру.

— Здесь очень мило, — сказала девушка, прислонившись к поручням рядом с ним.

Джек кивнул. Он не видел девушку большую часть рейса. Вдовствующая герцогиня пожелала остаться в своей каюте, и Грейс была обязана проявлять к ней внимание. Конечно, она не жаловалась. Она никогда не жаловалась, и по правде говоря, Джек полагал, что у нее не было на это причин. В конце концов, ее работа заключалась в том, чтобы находиться подле вдовы. Однако он не мог себе представить менее приятной должности. И он знал, что сам он никогда бы не смог выдержать на такой должности.

Скоро, подумал Джек. Скоро она будет свободна. Они поженятся, и Грейс никогда не придется даже видеть вдову, если таково будет ее желание. Джека вовсе не волновало то, что старая летучая мышь приходилась ему бабушкой. Она была злой и эгоистичной, и у него не было никакого желания разговаривать с нею, как только все это закончится. Если его вынудят стать герцогом, то он купит домик где–нибудь на Внешних Гебридских островах и отошлет вдовствующую герцогиню туда. А если он не герцог, то тогда Джек планировал взять Грейс за руку и увезти ее из Белгрейва, и никогда не оглядываться назад.

По правде говоря, это была довольно заманчивая мечта.

Грейс смотрела вниз, наблюдая за водой.

— Не странно ли это, — размышляла девушка, — как быстро она движется.

Джек посмотрел на парус.

— Дует хороший ветер.

— Я знаю. Конечно, это имеет смысл. — Она подняла глаза и улыбнулась. — Просто я никогда раньше не была на корабле.

— Никогда? — В это казалось трудно поверить.

Она покачала головой.

— Не на таком, как этот. Мои родители однажды взяли меня на гребную лодку на прогулку по озеру, но это было просто для забавы. — Она вновь посмотрела вниз. — Я никогда не видела, чтобы вода так стремительно двигалась. Жалко, что я не могу опустить в нее руку.