«Боже, какой наив, — подумал Йорг, глядя перед собой. — Впрочем, здесь… Это, пожалуй, век двадцатый, что ли?..»

Он слегка сдвинул тарелку в сторону и посмотрел на клочок бумаги, лежащий перед ним на тёмной столешнице.

Florian — было написано там неровным, корявым почерком.

Рука Детеринга смотала бумажку в трубочку и аккуратно поместила её в пепельницу — тотчас же рядом с ней оказался тлеющий окурок. Йорг ещё раз бросил взгляд на циферблат наручного хронометра, куснул губу и потянулся за своей шляпой.

— Счёт! — крикнул он.

Девицы за соседним столиком проводили его спину заинтересованными взглядами, но Йорг, эти взгляды ощутив, обернуться и не подумал: он стремительно ссыпался по ступеням старой каменной лестницы и одним прыжком, лишь чуть коснувшись рукой борта, занял место за рулём своего приземистого «Блюстара» с опущенным верхом. Глухо буркнув турбиной, автомобиль сорвался с места и исчез за поворотом.

Его кабриолет был огромен. Йорг играл в superstarsweetboy — офицера новой породы, поросль успешных имперских генералов, покупающую кресты в погон за чиновные успехи папаш и мамаш: что интересно, все эти парни были великолепными вояками, без дураков… вот только служба их интересовала мало. Опасности они не представляли. Их дела — балы, женитьба на дочках колониальных магнатов, отставка в неполные тридцать. Социально, чёрт их дери, адаптированные…

Этот чудовищный «Блюстар-Метеор» капитан Детеринг купил на свои, сэкономленные за несколько лет учёбы. Никто не заставлял его делать это, наоборот: Алан не раз предлагал открыть кредит в любом из крупнейших банков Империи. Йорг молчал. Приняв предложение Службы, забросившее его на эту планету, он согласился лишь взять кредит семьи в нескольких серьёзных марках готового платья, это ему было необходимо. Сейчас Детеринг покусывал губу — взгляды девушек за соседним столиком породили в нём недоумение, быстро перешедшее в горечь. С детства дав себе слово быть в первой линии вместе с нижними чинами, Йорг всегда велел шить себе мундир из самого дешёвого материала, совершенно не видя в том позора. Годы, проведённые им на Россе, окончательно убедили Детеринга, что доспехи не слишком помогают в борьбе с драконом. Сталь доспеха поможет выжить, но победу даёт только меч…

Авеню Линкольн вытащила Детеринга наверх: пробок не было. Загорелась стрелка налево, и он пошёл плутать по узким улочкам старого колониального города, который строился когда-то в расчёте на небольшой океанский порт тёплой, быстроосваиваемой планеты, а вырос со временем в трёхмиллионный мегаполис. Ему здесь нравилось. Местами серый гладкий асфальт резали прозрачные рекламные полосы борделей, из-под которых игриво щурились девицы человеческой расы, на перекрёстках сидели традиционные старики с банджо и гитарами, исполняющие традиционные же флотские баллады о старых победах… У многих куча крестов, но вот, тем не менее! Зачем они там: пенсии мало? Ан нет, лежит иногда даже кожаный генеральский стетсон, явно ведь не чужой, и полон он не монет — бумажек!

Имперский генерал просит милостыню?

Потом только Йорг узнал, что все деньги передаются в местный сиротский фонд, а поддатые уже старики-офицеры к вечеру прячутся в местных барах — тех, что подешевле…

Детеринг остановил машину возле пыльного и недорогого офисного билдинга. Стоянка давно опустела… он поднялся на пятый этаж, прошёл по коридору и нажал большим пальцем правой руки на сенсор замка.

— Мой майор, — произнёс Детеринг, появившись на пороге, — боюсь, я провалился.

— То есть я должен это проверить?

Йорг снял шляпу и бросил её в кресло, давно уже не сдвигавшееся со своего места в углу довольно убогого наёмного кабинета.

— Мне передали только одно слово, майор, причём слово это подали, как в историческом кино, в виде бумажки.

— И что же вы сделали с бумажкой, капитан?

Детеринг почесал ухо. Больше всего на свете он хотел бы сейчас — убежать, лучше всего обратно в Академию….

— Я её сжёг, мой майор. Аккуратно, без свидетелей. Пепел, считайте, съел… написано было — «Флориан».

Его собеседник, сухощавый молодой мужчина, вдруг выдернулся из своего глубокого кожаного кресла и забегал по тесному кабинету, аккуратно огибая, однако, массивный ореховый письменный стол.

— Так… это великолепно, — сообщил он, остановившись наконец у настежь раскрытого окна: горячий ветер ворошил его дорогой, рубинового колера галстук о трёх лентах.

— Это… Ледневски? — осторожно спросил Детеринг, пока его патрон отдыхал на тёплом закатном ветру. — Я прав, Марик?

Теперь флаг-майор Марио Шерф поворачивался медленно — ему очень не хотелось лишать себя короткого удовольствия последних, упруго-жарких воздушных потоков океанского заката.

Детеринг, разумеется, не стал повторять вопрос.

— А как же. — Шерф резко оторвался от мраморного подоконника и наклонился к кофейному автомату. — Ты часто проигрывал? — Его лицо, узкое, изрезанное белыми шрамами лучевых ожогов, бьющее собеседника живыми чёрными глазами, завораживало. Тонкие седые брови довершали картину; Детеринг знал, что Шерфу крепко за тридцать — это решало многое: он нашёл неудачу, он искал Большой Шанс.

— Я проигрывал, — ответил Детеринг. — Но я жив, патрон. И вы это видите, не так ли?