Застолье как раз находилось на стадии того, чтобы вместо поминок перерасти в шумную пирушку. Именно того, чего я боялась.

– Иди. Мы тоже скоро пойдём домой.

Я была в холле уже через три минуты, зябко кутаясь в надетый чёрный пиджак. За стеклянными дверями шёл снег, куда-то спешили люди. Жизнь продолжалась и я была не в силах остановить течении времени. И от этого делалось ещё больнее. Душа металась внутри. Ей было тесно в грубой человеческой оболочке. Хотелось высоты и счастья, а была лишь грязь и беды. Страшно, холодно, одиноко...Жизнь почему-то виделась в чёрно-белом цвете.

– Время лечит, - на плечи легло тяжёлое чёрное пальто с меховым воротником.

– Знаю. Но как смириться с тем, что от меня ушёл самый дорогой человек на свете ушёл и больше никогда не вернется..

– Никак. Просто боль притупится. Но она будет. Всегда. Надо просто научиться с этим жить.

– Жить? Как? Разве можно жить после того, что произошло сегодня? Люди не живут с разорванным на кусочки сердцем, - вздохнула я.

– А почему ты считала бабушку самым дорогим тебе человеком? Разве это не должна быть мать?

– Мама? Мама была постоянно на работе - она усердно трудилась, чтобы обеспечить мне счастливое детство. Меня воспитала бабушка, - пожала плечами я.

– Понятно. Я тоже рос без матери, - Лекс обнял меня, и я услышала ласковый, успокаивающий шёпот.
– Это очень тяжело.

– А где...

– Марина Валентиновна, - Лекс отпустил меня, и я обернулась. По лестнице спускалась мама в чёрном платке под руку с дедом. Мужчина подошёл и протянул руку дедушке, кивком поприветствовал маму.
– Хочу представиться Вам, дабы не было никаких недоразумений. Я Александр, молодой человек вашей дочери.

– Молодой человек?
– пронеслось в голове.
– Чего он мелет?

– Валентин Прохорович, очень приятно с вами познакомиться. Я очень много слышал о Вас и Вашей супруге от Алисы.

– Много слышал?
– опять возмутилась мысленно я.
– Врёт и не краснеет! Сначала парень, потом это! Наглый врун...

– Я очень соболезную Вам. Это поистине невосполнимая утрата, поэтому я хотел отдать последние почести той, которая воспитала такую прелестную леди.

– Вы ведь тот молодой человек, который вывел Алису из квартиры и потом подходил возле автобуса?
– припомнила мама.

– Да. Да. Это я. Я не думал, что вы меня вспомните.

– Спасибо большое за ресторан и автобус с оркестром, сынок, - устало вздохнул дедушка.

– Но это ещё не всё. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы были не одни в этой утрате. Поэтому, вот, - и Лекс, словно фокусник, достал из кармана брюк два конверта.

– Что это?
– спросила мама, разглядывая жёлтый прямоугольник.

– Это путёвки в Иерусалим. Если Алиса захочет, то она тоже сможет поехать. Надо просто заказать ещё один билет. Я бы очень хотел, чтобы вы помолились в этом святом городе за свою мать, - он взглянул на маму, а потом перевёл взгляд на деда, - и супругу.

– Хорошо, - кивнула мама.
– Алиса ты едешь?

– Нет, - покачала головой я.
– Я хочу остаться здесь.

– Хорошо, - снова кивнула мама.
– Нам только надо собрать вещи...

– Ничего собирать не надо. Вот, - он протянул пластиковую карточку маме.
– Здесь сто тысяч долларов.

Мама побледнела. Дед ухватился за перильце лестницы и вперил взгляд в Александра.

– За...за...зачем?

– Я же сказал, что хочу, чтобы моя девушка была счастлива. А Иерусалим сейчас - это самое лучшее для её мамы и дедушки. Пользуйтесь на здоровье. Это лишь малая толика того, что я могу для вас сделать в это трудное время.

– Но...

– Ничего не надо говорить. Просто пользуйтесь. Сейчас Максим вам объяснит все детали, - Алекс повернулся, и я увидела, что в кресле, около бара сидит водитель Макс, который тогда отвозил меня домой.
– Макс, подойди сюда на минутку.

– А Алиса?
– забеспокоилась мама.

Но Алекс просто наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Она поразительно быстро успокоилась, и её лицо прояснилось. Мама кивнула. Лекс ещё раз принёс соболезнования и, обняв меня за плечи, вывел наружу. Около ресторана стоял шикарный лансер чёрного цвета. Лекс деликатно открыл мне дверь: