– Садись скорей. Не бойся так, я не кусаюсь.

Я села, стараясь не дрожать и не выдавать того бешенства в глазах, которое появилось после его пламенной и бурной речи о том, что я его девушка, как много я для него значу и как он хотел бы отблагодарить моих родственников за такого чудесного ребёнка!

– Николя, трогай!
– приказал Лекс, беря в свою руку одну из моих ладошек.
– Замерзла совсем.

– Не прикасайся ко мне, - я выдернула ладонь, а на лице у Лекса отразилось непонимание.
– В какой цирк ты превратил похороны самого дорого мне человека? Что ты устроил! Сначала эти бомжи... Ты убил одного...

– Да, не...

– Не отрицай, - прервала я его.
– Я сама своими глазами видела кровь. И эта твоё Алик останется с зачисткой! Потом автобус, шикарный ресторан, где поминки просто превратились в попойку и это представление перед моей мамой и дедом! Почему ты всё отменил? Может мы хотели скромные похороны без фанатизма?! А ты? Что сделал ты? Превратил всё это в народное шоу! Так давайте! Устроим грандиозные похороны! Пригоним элитный автобус! Закажем супер-катафалк! Да сделаем так, чтоб у всех челюсти поотвисали. Да что вы, это ведь так мелко. И нам этого недостаточно. Мы закажем шикарнейший ресторан. Да не просто закажем, а снимем его весь на целый день! Но нет, нам и этого мало! Мы сначала поухаживаем за наивной дурочкой, а потом спровадим родителей, подкупив их нехилой суммой! И под конец покажем девочке шикарную машину бизнес-класса, дабы уж точно сразить на повал. Я не продажная шлюха! Заруби это себе на носу... и на том, что пониже...

– Николя, стой!
– машину сильно тряхнуло, и лансер остановился у обочины.
– Выйди из машины.

– Что?
– захлопала ресницами я, удивлённая переменой тона.

– Выйди из машины и прокричись, иначе Николя на всю жизнь оглохнет, - совершенно спокойно произнёс Лекс.

– Не выйду, - уперлась, ожидая подвоха.

– Нет, ты выйдешь и прокричишься. Я не хочу, чтоб у одного из лучших моих людей лопнули барабанные перепонки!

– Не выйду! С какой стати?

– Выйдешь!

– НЕ ВЫЙДУ!

– ВЫЙДЕШЬ!

– НЕ ВЫЙДУ!!!

– НЕТ ВЫЙДЕШЬ!!!

Мы могли бы так долго переругиваться, если бы не услышали сначала тихое хихиканье с переднего сиденья, а потом и оглушительный хохот минуте на третьей. Ругаться мы как-то сразу прекратили, уставившись на спинку водительского кресла. После нескольких секунд затишья, из-за спинки показалась растрёпанная каштановая голова с зелёными глазами и римским профилем. Мужчина была старше меня как минимум вдвое.

– Александр Аркадьич, если вы и дальше будете продолжать в том же духе, то я точно оглохну. И при этом здесь будет вина не только этой милой юной леди.

Сказать, что мне стало стыдно - значит не сказать ничего. Я покраснела, побледнела и в конец проблеяла:

– Простите, я не хотела.

– ну что ты деточка, - улыбнулся водитель, - всё правильно ты на него кричишь. Ишь, удумал... Знаешь, ему с трёх лет никто хвост не прищемлял, кроме отца. Да и тот, был с ним слишком мягко. Если ты встретишься с Санычем, кхм, с Аркадием Александровичем, то поймёшь, что наш Сашик очень похож на мать. А Саныч очень любил свою Ирочку, вот и спускал мальцу почти всё.

Дальнейшие полчаса прошли в молчании. Мы сидели по разные стороны сиденья и усиленно старались не замечать друг друга. Водитель то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, замечал наши надутые рожицы и широко улыбался. Но вот я наконец-то заметила, что мы вроде должны уже как приехать, а мимо нас стелилась бело-зелёной лентой лесополоса.

– Куда мы едем?
– перепугалась я.

– Не пугайся так. Мы едем ко мне домой. Не могу же я оставить тебя одну в квартире, в которой несколько часов назад лежал покойник. Пока твои мама и дедушка не приедут, ты поживёшь у меня.

– А Никки и Гром?
– напряглась я.
– Они же там одни будут.

– Твои животные у меня. Можешь не беспокоиться. Их устроят по высшему классу.

– Куда? В питомник или в гостиницу для зверей? А может сразу на улицу?
– взъерепенилась я.

– Ну и чем ты недовольна?
– тоже начал закипать Лекс.
– Они будут жить вместе с тобой в моём доме.

И мы опять замолчали. Темы были исчерпаны. Душа была смята горем и одновременно боялась открыться, пугаясь той жизни, которую мне сейчас предлагал Лекс.

Мы оказались дома только через полтора часа. Я смутно помню мои первые ощущения, да их, кажется, и вообще не было. Голову занимала горечь и злость. Я даже не обратила внимания ни на размеры, ни на дизайн. Просто поднялась за ним на второй этаж, и, скинув его пальто, свою куртку и пиджак, завалилась на кровать. Тело ныло, из глаз уже не лились слёзы, однако мятежный дух ещё продолжал кровоточить. Я сама не заметила, как уснула.

Мне снились монстры. Множество крылатых скалящихся тварей обступали меня со всех стороны на кристальном острове посреди моря. Два ряда острых как у акулы зубов заставляли меня не сомневаться в их мясной диете. Я кричала, пытаясь защищаться, но ничто не помогало, какую-то палку вырвали из рук, голубой сарафан, в который я была одета, был забрызган кровью - я напрочь стёрла о дерево руки.