– Смеешься? – обиделась Надя.

– Ничего смешного не вижу в том, что Грэг оказался вовсе не принцем и разочаровал тебя. Мой Михаил, между прочим, тоже. Так что кому из нас стоит смеяться, не знаю.

– Неужели он так провинился, что ты не можешь его простить?

Вот так и плавает их разговор туда-сюда, как цветок в проруби. Будто Надя с духом собирается и никак не может собраться. И ждет, что Тоня подаст ей пример откровенности, после чего их общение пойдет как по маслу.

– Просто ты не знаешь подробностей, вот и усомнилась. А я была в таком страхе...

– В страхе? – изумилась Надя. – И ты тоже? Надеюсь, Мишка на тебя с топором не бросался? А может... Он тоже тебя бил?

– Я не давала ему повода для битья.

– Эх, подруга, для тех, кто бьет женщин, вовсе не нужны поводы. Вспомни наши анекдоты. «Чего ты хочешь?» – «Дерьма на лопаточке». – «На!»

– Все равно, чего не было, того не было. Не бил!

– Тогда что? Изменил и решил от тебя избавиться?

– Не знаю. Мне по этому поводу ничего не известно.

– Но чем-то же Михаил тебя напугал? Он наркоман? Маньяк?

Тоня лишь молча качнула головой.

Но подруга тоже что-то для себя поняла и сразу расспросы прекратила.

– Что это я в самом деле? Чужая семья – потемки. Ты бы не ушла просто так. Я всего лишь удивилась, что твой прежде такой любящий муж тебя отпустил.

Тоня мысленно усмехнулась. Оказывается, они обе очень изменились за эти полтора года. Раньше между ними не было секретов. А теперь в разговоре они как бы ходят кругами, и каждая старается рассказать что-то, но не все.

– А он бы и не отпустил, ты права, я сбежала.

– Ну, сбежала и сбежала. Может, и правильно сделала...

Они опять замолчали. Первой заговорила Надя:

– Вообще-то я с бессонницей на ты. Там в Джексонвилле одно время я совсем спать перестала...

– Может, тебе не подходил климат?

– Нет. Просто стало казаться, что жизнь у меня кончилась, я никогда больше не стану свободным человеком и не смогу вернуться в Россию и так потихоньку зачахну и умру... Врач прописал мне таблетки от бессонницы. Грэг сам повел меня к нему. К какому-то своему знакомому. Сидел все время рядом со мной, чтобы я не ляпнула ненужного. И повел-то не из сострадания, а потому, что я уже начала шататься от слабости, а ему была нужна здоровая жена.

– И как, таблетки помогали?.. Может, ты и сейчас без них не можешь заснуть?

– Нет, я их не пила. Складывала под матрас. Представь, вот сейчас тебе рассказываю и понимаю, что вела себя в своем американском замужестве как в заключении. Хорошо хоть сухари никуда не пришлось складывать... Так вот, а потом я делала вид, что сплю, а Грэг в это время напивался. Почему-то мой сон для него был свят. Или этот врач ему посоветовал оставить меня в покое... Тогда он не пытался меня будить, а тем более бить, просто пил и беседовал сам с собой. Вслух.

– И ты понимала, что он говорил?

– Естественно. Он жаловался, что ему опять не повезло с женой. Может, и ее прибить да найти помоложе? Все они шлюхи, только и мечтают выйти за хорошего американского парня. Ничего не стоит найти красивую и молодую русскую сучку...

– Ты смотри, какой самоуверенный. Можно подумать, что лишь американские брюки дают ему право чувствовать себя всесильным. Или я не права?

– Конечно, права. Он ведь на самом деле ничего не умел. Ни с поставщиками договариваться, ни считать как следует. До меня у него и тысячи долларов не было. По крайней мере единовременно.

– Но как ты-то всему обучилась? Разве ты до этого каким-нибудь бизнесом занималась?

– Нет, зато я применила свои знания психологии. Мне нужно было понять как бы национальный характер американцев и просчитывать, какой финт с ними пройдет, а какой нет.

– Ну и ты поняла этот характер?

– По крайней мере основное могу сказать в двух словах. Они наивны и доверчивы, как дети. Считают, что демократия и законы могут уберечь их от мошенников. Видимо, и в самом деле от тех из них, кого ловят, упрятывают надолго за решетку, и такая чистка способствует здоровью общества. И ихняя полиция на самом деле стоит на защите граждан. Может, у них так за отчетностью не следят? И не боятся панически заведомых глухарей?

– Может, это так и есть.

– Не знаю. Я ведь опыта жизни в другой стране не имела. Все, что видела, соотносила с Россией и с нашими законами.

– Надь, а тебе не кажется, что мы уже к политике подошли?

– Прости, привычка... Так вот, вернемся к моей жизни в Америке. Представь себе мое состояние: я делала этому козлу деньги, а он не только принимал все как должное, но еще и пытался зажать меня покрепче, чтобы я его боялась, чтобы пикнуть не могла. Он даже сейф купил только тогда, когда я занялась его делами. Нет, если честно, все же я начала не с нуля. По крайней мере с выгодой распродала это его собачье хозяйство, почти не приносящее доходов. Причем тем же заводчикам, что располагались поблизости и не хотели иметь под боком конкурента... Ну и кое-какие деньги я с собой привезла, когда продала свою однокомнатную квартиру. Вроде бы мое приданое. Странно даже, что он не пустил его тут же в распыл. Видимо, я была достаточно убедительна, когда уговаривала его заняться цветами и непременно иметь стартовый капитал.