– Есть вопросы?
– спросил он, хитро подмигнул, и его курносое лицо расплылось в широкой улыбке.

– Во-первых, здравствуй, во-вторых, когда у тебя кончается последний урок?

– Извините... Здравствуйте... Урок?
– повторил он и почесал в затылке - Сейчас вычислю... Так... В двенадцать часов. А что?

– Я буду ждать тебя. Ты мне нужен.

– Ответ писать? Другой бы спорил, - сказал он, снова улыбаясь, видимо оставшись довольным своей шуткой.

– Да. Только не опаздывай.

– О'кей, - ответил он и, поправив за спиной ранец, побежал в школу.

В назначенное время мы встретились.

– Давай знакомиться. Меня зовут Алексеем Ивановичем.

– Меня - Витек.
– И он протянул мне руку.

– Как учеба? Двоек много?

– Хотите, одолжу...
– И после некоторой паузы с гордостью закончил: - Я отличник.

– Молодец.

Мы некоторое время шли молча. Сели на первую попавшуюся скамейку.

– Витек! У меня к тебе вопрос. Кто передал тебе письмо?

– Женщина.

– А как она выглядела?

– Высокого роста... Рыжая. Все.

– В чем была одета? Возраст? Поподробнее, Витек.

– Что я вам - Шерлок Холмс... В чем одета и обута... Сейчас... Так, сиреневая кофточка... джинсы «Ли»... белые босоножки на шпильках... На ногах маникюр... Зеленая сумка через плечо... В больших темных очках...
– морща лоб и напрягая память, вспоминал Витек.

– Ну вот видишь, и Шерлок Холмс тебе бы позавидовал.

Польщенный похвалой, Витек заерзал на скамейке.

– А что это за джинсы «Ли»?

– Эх вы, не знаете. Да это же американские.

– Виноват. Исправлюсь, - сказал я, обнимая его за плечи.
– И что она тебе сказала?

– «Мальчик, вот тебе на мороженое, передай этому дяденьке письмо». От подачки я отказался,

– Ты ее раньше видел?

– Нет.

– Говорила она без акцента?

– Нормально.

– Как ты думаешь, она не иностранка?

– А вы что, имеете дело с ними, да?

– Имею. Так как?

– Сейчас разве определишь... Не знаю, дядя Алексей... Мне пора домой. Я обещал. Все.

– А где ты живешь?

Он назвал адрес и фамилию. Больше я из него ничего выжать не мог. Мы распрощались. Я тут же из автомата позвонил капитану Насонову. На месте его не оказалось. По дороге снова позвонил. На сей раз успешно. Он назначил мне встречу у себя на квартире.

И вот я снова у него. Насонов не спешит. Он приготовил чай, Разлил по стаканам. Затем я доложил ему о результатах встречи с Витей. Рассказал о разговоре с Фаиной.

– Значит, Фаина отпадает, - произнес Насонов.

Я так и не понял, хорошо это или плохо.

Мы пили чай. Некоторое время молчали, заполняя паузы громким помешиванием ложкой в стакане.

– Мы проверили - тайнописи в письме нет, - нарушил молчание Насонов.
– Однако прошло три месяца после вашего возвращения из Вены. Легко на их месте предположить: раз вы не даете о себе ничего знать, пора им бить тревогу. И вот первая, будем считать, ласточка прилетела. Вроде бы логично. Исходя из этого теперь, Алексей Иванович, нам надо особо держать ушки на макушке. Хочу напомнить вам. В случае если вас остановят на улице или позвонят и спросят, почему вы молчите и ничего не сообщаете в Центр, скажите, что по неосторожности уничтожили адрес и средства тайнописи. Не будьте навязчивы. И хорошенько запомните того, кто вступит с вами в контакт. Хорошенько.

«Теперь-то научен горьким опытом, буду внимательным», - подумал я.

Затаив дыхание слушаю Насонова. Мне стало даже как-то не по себе. Он, наверное, заметил это, сказал:

– Главное, Алексей Иванович, не терять самообладания. Держите себя естественно. Знаю, что это нелегко. Но надо. Я лишний раз говорю вам об этом, чтобы вы быстрее входили в роль.

– Буду стараться, Владимир Николаевич, - ответил я, скрывая волнение.

...На третий день после встречи с Насоновым, когда я смотрел дома программу «Время», меня подозвали к телефону. Звонил Насонов. Я сразу узнал его голос. «Что-то важное произошло», - невольно пронеслось в голове.

– Алексей Иванович, здравствуйте. Хочу вам сообщить - Фани в Москве. Витек молодец. Так что не исключена ее встреча с вами. Будьте готовы. Вопросы есть?

Вопросов у меня не было. Я разволновался,

– Кто звонил-то?
– спрашивает жена

– Савельев.

– Чего он?

– Дела по работе.

– И дома не дают покоя, - проговорила жена.

Программа «Время» подходила к концу, я слушал ее, почти ничего, не соображая. Вновь запрыгали мысли вокруг Зори, Роджерса и... Фани.