Андрей догнал его и подхватил ящик.

В нем было килограммов пятнадцать. Что же большевики туда положили?

Сзади деловито топали бухгалтер с Мистером-Твистером и другие банковские люди.

– Вы уверены, что правильно поступаете? – спросил Мистер-Твистер.

– А что вы предлагаете? – откликнулся Андрей.

– Оставайтесь у нас. Мы поможем вам организовать безопасную перевозку.

– Это нам обойдется в копеечку! – возразил Ильич, когда Андрей перевел слова Юханссена. – Мадам потребует свою долю, банк потребует свою долю. Что мы привезем домой?

Руки оттягивало до боли.

«Сейчас бросил бы эту проклятую шкатулку. Тем более что это не мое дело и меня не касается. Ведь жалости к Ильичу и его компании я не испытываю…»

– Как вы его довезете, если еще не вынесли отсюда? По-моему, кроме вас, есть немало желающих получить ящик.

– Ах, не надо меня пугать, товарищ Берестов! – возмутился Ильич.

– Потерпи немного, – сказала мадам Парвус. – Сейчас нам поможет мой телохранитель.

– Он такой же телохранитель, как и я. Скажи, что он ее телопользователь или телоутешитель.

– Что он сказал? – закричала мадам Парвус.

– О чем они спорят? – спросил Мистер-Твистер.

– Мы поедем на «Симонов»? – спросил Андрей.

– А тебе зачем знать? – вдруг испугался Ильич. – Ты чего задумал?

Он потянул тонкую руку к ящику, и Андрей был готов его отдать, отчего ящик неминуемо грохнулся бы на пол, но тут его подхватило сразу несколько рук.

– Неси! – крикнул Ильич. – А то отнимут.

– Уйти бы живыми, – откликнулся Андрей.

«Ну и попал я в переплет!»

Дверь в банк была близка, швейцар и два охранника одновременно распахнули ее – видно, у них не было иных указаний, а в приближающейся группе людей они узнали свое начальство.

Андрей прибавил ходу и выскочил на свет Божий.

Викинги по обе стороны двери скосили на него выпуклые гранитные глаза. Мечи были воткнуты в землю между ног.

Теннисист увидел Андрея – видно, он готовил себя к подобной ситуации. Он рванулся ему навстречу, и Андрей с облегчением передал ему тяжелый ящик.

Дверь в машину была открыта.

Теннисист кинулся к машине. Мадам и Ильич – за ним.

Андрей остановился и обернулся к банковским чинам.

– Мы были бы вам очень благодарны, если бы вы дали нам сопровождение до нашего теплохода, – сказал он.

Госпожа Парвус обладала редким слухом.

Услышала.

– Обойдемся! – крикнула она. – Еще чего не хватало. Мы не едем на теплоход. Мы едем ко мне на квартиру.

Вдруг Мистер-Твистер широко улыбнулся и развел толстыми руками. Улыбка получилась вполне добродушная.

– Как знаете, – сказал он, обращаясь к Андрею как к главному в их коллективе. – Наше дело мы сделали. Совесть чиста. Но я очень боюсь, что все это хорошо не кончится. И советую вам держаться от них подальше.

– Я только переводчик, – сказал Андрей.

– Разрешите вам не поверить, – возразил Юханссен.

– Кровь, кровь, вижу кровь на этой шкатулке. С первого мгновения и по завтрашний день. Кровь, кровь… – Это бормотал бухгалтер. Даже не открывая рта.

Кроме Андрея, этих слов никто не слышал.

Андрей чуть не опоздал к машине. Теннисист рванул свой драндулет вперед – видно, решил, что без Андрея ему будет легче справиться с вождем пролетариата. Ильич на ходу открыл дверь машины и махнул рукой, изображая отчаяние.

Андрей в растерянности обернулся к шведам. Бухгалтер смеялся, ухая, как филин.

Мистер-Твистер что-то говорил в мобильный телефон.

Андрей увидел, как открытые уже ворота, готовые выпустить драндулет госпожи Парвус, резко закрылись, как дверца в мышеловке.

– Идите, – сказал Мистер-Твистер, – и будьте предельно осторожны.

Андрей пошел по асфальтовой дорожке к машине, которая стояла, упрямо уткнувшись радиатором в решетку ворот.

Задняя дверца была распахнута. Ильич высовывался и призывал Андрея на помощь.

Андрей не спеша прошел сто метров до ворот.

Охранник у ворот сидел в своей будке и курил, не глядя на машину. Андрей дошел до машины.

Мадам и теннисист сидели рядом на передних сиденьях словно манекены.

Ящик стоял на сиденье рядом с Ильичом. Тот не отпускал его ручки. Андрей обернулся, хотел поблагодарить шведов, но двери банка уже закрылись.