–  О-го! - сказал Корнев.

–  И после этого получил один из тех взглядов, за которыми следует лишь любовь или дуэль.

–  Ну, а карета, таинственные джентльмены, дуэль?

–  Фантазия князя.

–  Зачем же рецепт?

–  Князь находит, что его родители питают к нему недостаточно теплые чувства.

–  Очень милая редакция... Граф, mes compliments...* Продолжайте.

______________

* поздравляю... (франц.)

И Шацкий от удовольствия положил ноги на стол.

–  И вот, чтобы убедиться в силе этих чувств...

–  Именно, - подтвердил Шацкий, поворачиваясь на бок.

–  ...Князь хочет прибегнуть... к некоторому давлению...

–  Parfait, mon comte*.

______________

* Прекрасно, граф (франц.).

–  ...и уведомить родных, что по обычаям высшего света...

–  Слушайте! слушайте!.. Так говорят в парламентах...

–  ...он вынужден был драться на дуэли с графом Артуром на кинжалах и был при этом ранен в грудь...

–  Совершенно верно.

–  ...А в подтверждение посылает им рецепт знаменитого эскулапа, который берет за визит сто рублей.

–  Верно!

–  Да... вот что, - произнес разочарованно Корнев. - Но как по-вашему, это... это не пахнет, мой милый князь, шантажом? - спросил он раздумчиво.

–  Дерзко и наивно... Позвольте вас спросить: кто наследник моего отца: я или вы? Надеюсь, я. Моему отцу семьдесят пять лет, и у него столько денег, что его это не стеснит; он дрожит над каждым грошом, а я, его сын, который мог бы тратить пятнадцать тысяч, вынужден собирать милостыню... Кроме того, у него состояние и моей матери, которое уже исключительно мое... По вашим буржуазным правилам лучше затеять с ним процесс... Ну, а мы, люди большого света, предпочитаем не огорчать старика и брать от него деньги в том виде, как он может их давать.

–  Но почему же вы надеетесь, что он, отказывая вам в необходимом, даст деньги на такую ерунду?

–  А это мой секрет.

–  Я думаю, секрет заключается в том, - пояснил Карташев, - что старый князь такой же поклонник большого света, как и наш князь.

–  Граф, вашу руку.

–  Другими словами, - сказал Корнев, - оба, и старый и молодой, помешаны на большом свете.

–  Как вы находите, граф, этого господина?

–  Я не нахожу слов, князь, - ответил Карташев. - Он просто ее выдерживает роли.

–  Именно.

–  Да, князь, с вами выдержать роль, - вздохнул Корнев, - трудно, знаете... гороху надо поесть сначала.

–  Ну вот... впрочем, оставим этот разговор... Что бы вы сказали, если бы вам предложить почитать "Рокамболя"? - спросил Шацкий.

–  Нет, уж избавьте.

–  Читал? - спросил Карташев.

–  Не читал и ни малейшего желания не имею этой ерунды читать.

–  Но ты себе представить не можешь, как это интересно, - роскликнул Карташев. - Стыдно, а интересно так, что не оторвешься.

–  И что там может быть интересного?

–  Я вот и сам так думал, а начал, и вот уже два дня...

–  Странно...

–  Жаль, что нет здесь этой книги...

–  Она здесь, - ответил a la Рокамболь Шацкий и принес из передней несколько объемистых книг.

–  Послушай, - обратился обрадованный Карташев к Корневу, - куда тебе торопиться? Подари сегодняшний вечер, так в быть, нарочно для того, чтобы самому убедиться.

Корнев колебался.

–  Да ведь глупо как-то...

–  Мой друг, - сказал Шацкий, - помиритесь с мыслью, что от глупости все равно никуда не денетесь.

–  Это как прикажете понимать?

–  Очень просто. Жизнь, вообще говоря, глупость?

–  С одной стороны, конечно.

–  Ну вот: с одной стороны! Поверьте, что со всех... А если жизнь глупость, то и все, что мы делаем, тоже глупость... то есть мы-то делаем всегда только одни умные вещи, конечно, но в итоге получается всегда одна большая глупость. А потому надо попробовать делать глупости - что тогда выйдет? А вдруг умная вещь?

–  Оригинально, но не убедительно. Пожалуй, я согласен, - отвечал Корнев.

–  А ты, Ларио? - спросил Карташев.

–  Я с удовольствием, - я люблю, знаешь, все эти пикантные похождения. Я, положим, читал, но давно, и с удовольствием послушаю.

–  Интересно? - спросил Корнев.

–  Очень, - ответил Ларио.

–  Ну, черт с вами, - согласился окончательно Корнев. - "Рокамболя" так "Рокамболя"...

И Корнев повалился с ногами на диван.

–  Так я тебе расскажу сначала, - предложил Карташев и принялся вперебивку с Шацким передавать прочитанное.