Шрифт:
– Может быть, летом, может быть, зимой, - понимаю... Продолжайте... что мы с ней делаем?
– В клинику помещаем...
– Ну, тогда согласен, что она умрет, и непременно этою же осенью. Пожалуйста, не принимайте за комплимент... Кстати, у меня есть друг... Он опасно ранен на дуэли... Понимаете, кинжалом в грудь... Вы не будете ли добры прописать ему какой-нибудь рецепт... Предупреждаю, это может упрочить за вами репутацию знаменитого врача.
– Лорд, я бедный студент первого курса только и никаких рецептов не даю... Я бы посоветовал вашему другу... кто он?
– Это секрет.
– У него есть рубль?
Шацкий рассмеялся.
– У него половина России.
– Тем лучше. Посоветуйте ему от этой половины России отделить рубль... Понимаете, рубль... и пусть пошлет за врачом...
– Нет ничего легче, как дать глупый совет... Примите это к сведению. Мой друг в таком положении, что ни один смертный его не может видеть. Понимаете?
– Ничего не понимаю.
– Тем хуже для вас. Ну, что в таких случаях дают?
– Это зависит от раны, - пустая царапина - довольно простых компрессов...
– Нет, этого мало... Не можете ли рецептик написать?
– Нет, этого нельзя.
– Вы теряете единственную возможность сделаться знаменитостью.
– Что делать, лорд. Я давно помирился с скромной ролью в жизни... мы люди маленькие. Это вам...
– Ну, конечно... А жаль, жаль... Вы окончательно не можете дать рецепт?
– Окончательно.
– Так гибнут люди из-за эгоизма других. Бедный Николай! Ты умрешь, а я останусь среди этих отвратительных эгоистов.
– Да расскажите толком, в чем дело? - спросил Корнев.
– Да просто ему пришла идея... - начал было Карташев.
– Мой друг, я про твою итальянку молчу.
– Ого, - произнес Корнев, - я вижу, у вас завязались настоящие дела. Это что еще за итальянка?
– О, это секрет!
И Шацкий сделал весело-таинственную физиономию.
– Понимаете... Темная ночь... Дождь как из ведра... Карета... Два замаскированных господина... Дама под вуалью... Хоп в карету... На рассвете два джентльмена... дуэль... на кинжалах... Хоп... ранен... кровь... "Доктора, доктора!.." доктора нет... "Помогите, помогите!.." Никого... Дождь как из ведра... Вздох, и все кончено.
– Ничего не понимаю.
– Еще бы... Сам Рокамболь и тот опешил, как черт... стоит и ничего не понимает... Убил, сам видел труп... и вдруг стоит перед ним живой... Вот, батюшка мой, какие дела бывают... А вы рецепт дать не хотите...
– Позвольте... Уж если вы хотите рецепт, вы должны меня посвятить. Доктор всегда должен быть в курсе тайн - все доктора друзья дома.
– Граф Артур, как вы думаете?
– Я думаю, он прав.
– Гм, а этот подлец? - указал Шацкий на Ларио.
– Зачем же подлец? - спросил Карташев. - Он ведь наш милый оригинал барон.
– А-а!.. Наш милый барон... Как я рад... Здравствуйте... - И Шацкий принялся трясти руку Ларио.
– Здравствуйте, здравствуйте, - отвечал грубо Ларио, - как поживаете, кого прижимаете, с пальцем девять, с огурцом двенадцать...
– Ну, извольте с ним разговаривать!.. То есть никакой порядочности. Ну, как же с тобой разговаривать?
– Нет, ты действительно груб, - вмешался Корнев, обращаясь к Ларио. Нельзя же, надо помнить, что ухо графа не привыкло.
– Ну, слава богу, хоть один порядочный человек нашелся. Вашу благородную руку, доктор.
– С удовольствием. Но я горю нетерпением, князь, узнать содержание этой таинственной драмы.
– Это надо обдумать... Граф Артур, ваше мнение?
– Я думаю, что мы, лорд, между друзьями.
– Что вы думаете насчет отобрания клятвы... на мече, например?
– Я думаю, достаточно простого слова...
– Слова благородного джентльмена? Вы думаете, Рокамболь ограничился бы только этим?
– Да.
– В таком случае я согласен. Расскажите им, граф...
– Дело в том, что мы уже два дня путаемся с этим... князем... Читаем "Рокамболя", шляемся к Бергу.
– Влюбляемся в актрис и умираем на подъезде. Продолжайте...
– Больше ничего нет.
– А итальянка?
– Певица, - ответил Карташев.
– Обоюдная и нежная любовь, - пояснил Шацкий.
– И уже обоюдная? - спросил Корнев.
– Да врет он.
– Как врет, а подъезд?
– Ерунда! Помог сесть ей на извозчика.