— Лесли! В Алонсе уже триморцы, там опасно!

— Девочка, в данном случае, это уже не важно.

— А как же я?

— А тебе мы купим дом где-нибудь подальше от дворца. И ты будешь сидеть там безвылазно и ждать меня. Понятно?

Я снова уткнулась ему в плечо.

***************************************************************

***************************

Я ждала его долго. Всю зиму. Пять бесконечных холодных месяцев я почти не выходила из дома и замирала от топота копыт под окном.

Шла война. Люди стали злыми и настороженными, цены выросли безумно, многие разорялись и уходили в наемную армию, от воровства и грабежей просто некуда было деться. Веселых лиц на улицах не осталось. Город замело, сковало холодом, страхом и безнадежностью.

У меня было только трое слуг: истопник, кухарка и горничная. Они занимали первый этаж, а я второй. Окна выходили на костел Святого Анастасия и на укрытое вековыми дубами городское кладбище, не такое пышное и зловещее, как Королевское. Мне даже нравилось иногда смотреть из окна на кресты и часовенки, это соответствовало моему скорбному настроению.

Первое, что я сделала, когда наконец отважилась рассмотреть себя в зеркале, это покрасила свои рыжие волосы в темный цвет. Потом накупила самой лучшей косметики, сшила платья у самой дорогой портнихи, изменила всё: и прическу, и осанку, и походку, и даже само выражение лица. Я боролась за себя как могла, но, увы, несмотря ни на что, я оставалась маленьким неуклюжим лягушонком.

Иногда я набиралась смелости и подходила ко дворцу, чтобы сквозь ограду хоть одним глазком посмотреть на своих близких: на отца и братьев. Теперь, когда я всё вспомнила, я тосковала по ним страшно. А эта кровожадная стерва из рук вон плохо правила от моего лица и водила их за нос! Мой бедный Якоб! Представляю, как она издевается над тобой, ведь ты так меня любишь!..

Я ненавидела ее с каждым днем все больше. Я не могла дождаться того дня, когда верну себе свое прежнее тело, если такое вообще теперь возможно, и тогда!.. Тогда каждый получит то, что заслужил!

Пасмурным мартовским днем, когда я уже перестала ждать, приехал Лесли. Он был весь мокрый от снега и брызг, усталый и разочарованный. Он долго мылся в ванной, потом долго ел и почти не смотрел на меня. Я уже поняла, что ничего хорошего он не скажет.

— Всё не так просто, Жано, — устало вздохнул Лесли и посмотрел на меня как-то виновато.

Он изменился страшно. И следа не осталось от его веселости и легкомыслия. У него были глаза человека, заглянувшего в черную пропасть.

— Говори мне всё, не бойся. Я ко всему готова.

— Мы ищем страшного человека, Жано. При одном его имени колдуны Стеклянного Города теряют дар речи. Когда я только попытался о нем разузнать, мне ничего не сказали, несмотря на мое золото, а предпочли выдать меня Тайной Канцелярии.

— Ты был в Серой Башне?! — ужаснулась я.

— Там я познакомился с Алигьери.

— Боже…

— Это его младший брат.

— Так они — братья?

— Да. Только знаменитый Алигьери — мальчишка по сравнению с твоим Висконти. Он помог мне бежать, но тебе он помочь не в состоянии.

— Так где же этот проклятый Висконти?! — спросила я, всаживая острые зубцы вилки в ладонь, как мне его найти?..

— Его разыскиваем не только мы, — усмехнулся Лесли, — за ним охотятся инквизиции пяти королевств и десятки самых знатных и влиятельных людей, которым он сделал зло, или которые сами задумали сделать зло. Тем не менее, уже лет шесть о нем ничего не слышно. Очевидно, этот паук затаился и ждет своего часа.

— Значит, надежды никакой нет?

— Почти нет, Жано, — опять виновато вздохнул Лесли, — даже если этот мерзавец когда-нибудь объявится, и мы его найдем, у нас не хватит денег, чтобы купить его, и не хватит сил, чтобы заставить его.

Я на минуту зажмурилась. Со звоном и грохотом рушились последние воздушные замки, что я настроила в своем воображении за долгую эту зиму, все мечты мои и планы, как разноцветные фантики от ярмарочных конфет, унесло ветром. Прощайте, отец мой и братья, прощай мой родной дом, мои подруги, мои радости и печали, прощай, мой прекрасный Зарих…

— Ну и черт с ним, — улыбнулась я через силу, — не расстраивайся, Лесли. Ты не представляешь, как я тебе благодарна!

— За что? Я же ничего не смог сделать?

— И не надо. Зато мне всё теперь ясно.

— Что тебе ясно?

— Ты отдыхай и ни о чем не беспокойся, ладно? Теперь моя очередь…

— Что ты задумала? — спросил он с тревогой, но я только улыбалась.

— Пойдем, я покажу тебе твоих птиц. Клео приболел немного, а Чиппи стал совсем серый. А так, всё в порядке.

Птицы его не обрадовали. Только грустного Клео он вынул из клетки и погладил его сникшие перья.