Шрифт:
– Люблю? – изумился Бойцов и почему-то сразу вспомнил про Образцову Жанну.
И не потому вспомнил о ней, что ноги у нее были потрясающими. И темные глаза ее были красивыми, даже будучи заплаканными. А потому, наверное, вспомнилось, что коробила его невольно ее искренняя скорбь по ушедшему в мир иной мерзавцу. Стоял, наблюдал за ней на кладбище и все злился непонятно на кого.
Да на Сырникова, на кого же еще!
Вот, думал Бойцов, гадина же, отпетая гадина, хорошей девчонке жизнь испортил, врал все три года, использовал ее, а она…
Она простить его уже готова. И воскресни он из мертвых, точно простила бы. Это Бойцов по ее глазам уже за столом поминальным понял. И по мимолетной улыбке торжества тоже.
Она решила для себя, что ее Саша вынужден был ей врать, чтобы не сделать больно. Оберегал тем самым, видите ли, он ее! Жена про любовницу знала, а любовница про жену – нет. Это о чем говорит? Это говорит о том, что он ее щадил, стало быть, любил. И чего же его не простить?!
– Да, да, у меня такое впечатление, что ты влюбился, Димка, – подстегнула его задумчивость Соня настырным заявлением. – Причем безнадежно влюбился, безответно.
– Да ладно? – не поверил он ни ей, ни странному толчку своего сердца.
– Точно! Как же это я сразу-то… – К свирепым переливам в голосе сестры добавились мстительные нотки. – Это тебе за всех обманутых, Бойцов, твоя любовь безответная! Как искупление! Это ведь не Шурочка? Да?
– Не Шурочка, – вздохнул он. – Только нет никакой любви, Сонька. Интерес какой-то непонятный есть.
– Непонятный? – хмыкнула Сонька, задумавшись. – Непонятный… Она что у тебя, подозреваемой проходит по делу какому-нибудь, братец?
– Слушай, может, пойдешь ко мне работать, а? – взмолился он. – Все-то ты про всех знаешь!
– Про всех – нет. Про тебя – многое. Мы же с тобой одной крови: ты и я! – захохотала она весело, совсем забыв, как гневалась и ругалась матом на него несколько минут назад. – Она что, убийца, и ты теперь пытаешься ее спасти, да, Дим?! Ну, расскажи, Дим, ну, расскажи, а!!!
– Никого она не убивала, – с уверенностью ответил Бойцов, потеребив макушку. – Она просто…
– Просто что? Что, Дим???
– Она просто любит безумно того, кого убили!..
Глава 11
Почему, когда мы смотрим телевизионный репортаж про жестоких убийц, насильников, грабителей и хулиганов, видим их фотографии, слушаем их исповеди равнодушные и без раскаяния, мы ужасаемся, но никогда не соотносим с собой? Почему считаем себя заговоренными от того, что случается с другими? Почему не пытаемся как-то обезопасить себя хотя бы в малом? Ну, например, надо перестать бродить пустынными улицами поздними вечерами. Не открывать дверь, если в глазок ничего не видно.
Почему мы этого не делаем, наслушавшись страшных новостей? Почему считаем, что уж с нами-то этого точно не случится.
Почему?..
Все эти мысли огненными иглами пронзали ей мозг, когда она влетела в свою квартиру, заперлась на все замки, а потом просидела неизвестно сколько, скорчившись в углу возле двери.
Саша…
Саша ее предупреждал! Он зачитывал ей статьи из своей любимой газеты про мужчину, который нападал на женщин в их районе в темное время суток. А она не верила! Она скандалила с ним!
Так, стоп! Чего это она о нем как о Саше думает, интересно? Он не был никаким Сашей. Сашей он прикидывался, разгуливая по ее дому в вытянутых на коленках трико и читая газетенку посредственного содержания. А на самом деле…
Нет, а что меняется? Саша он или нет, но он предупреждал ее и просил соблюдать осторожность. И вечерами без особой нужды никуда не выходить из дома в одиночку.
Нужды у нее никакой не было в этой поздней вечерней вылазке. Или была? Почему она с плачем вырвалась из своего дома и побежала вниз по лестнице, едва не сбив собачницу со второго этажа? Потому что снова наткнулась на что-то из его вещей в шкафу и уловила его запах? Или потому, что ей вдруг позвонила его вдова и свистящим шепотом опять принялась ее оскорблять?
Так вещи нужно было давно собрать в коробку и деть куда-нибудь. Катька предупреждала, что будет тяжело каждый раз натыкаться на них, а она все откладывала и откладывала. Вот и результат.
Не стоило из-за этого покидать стены родного дома поздним вечером и мчаться по улице непонятно куда.
Вдова позвонила и начала оскорблять?
Так это она могла нарочно делать, чтобы выманить ее из дома. А Жанна, как дурочка, попалась на удочку. Выскочила, рыдая, и побежала. Куда?
Она бродила, пока не промерзла до такой степени, что еле удалось вдавить кнопки кодового замка. Вошла внутрь подъезда. Услышала, как щелкнул замок за ее спиной. И медленно побрела вверх по лестнице, рассеянно удивившись тому, что ни на одной лестничной площадке нет света.