Шрифт:
* * *
Не страшен эшафот. Позорный столб не страшен,Ни гибель на костре, ни смерть на колесе,Когда колокола оповещают с башен,Когда на площади тебя увидят все.Пусть кони хмурые волочат к месту казни,И стража по бокам, и взведены курки.Подскакивай, фургон, и в колее завязни!Смыкайтесь, улицы, в сплошные тупики!Еще милей дома. Заря еще огромней,Все подоконники наводнены людьми.Ты, липа встречная, приветствуй и запомни.Во славу смертника, столетняя, шуми.Твой дьявольский кортеж, твой сумасшедший выезд,С помоста брошенное зрителям bon mot —На этих зданиях, на этих лицах выестНеизгладимое и гневное клеймо.Что ты не оценил, — мы за тебя оценим.Теперь любой из нас легко бы жизнь отдал,Чтоб умереть, как ты, — поднявшись по ступеням.………………………………….Мы — те, кто умирать спускается в подвал. * * *
Борису Нарциссову
Видно, дела плохиВеликолепной эпохи:Полицейские атташеПри каждой живой душе.А ведь была ж когда-тоБез кляпа во рту душаУ обезьяны мохнатой,Вышедшей из шалаша,Прислушивающейся к дебрям,Таящейся у корчаг,В единоборстве с вепремОтстаивающей очаг!А ведь была ж обидаУ глядящего из-под лба,Воздвигавшего пирамидыЕгипетского раба!И вера была — знамя!Раскольничий поп с костраПросовывал сквозь пламяМятежные два перста!Пел — на костре скорчась!Слушай — сегодняшний, ты!Где же твоя гордость?Где же твои персты? * * *
Луна огибает барак.Какого-то сна отголосокДонесся из груды коряг,Из черного штабеля досок.То ночь занялась грабежом,И я уже вижу и слышу,Как длинным зеленым ножомЛуна перерезала крышу.Ты вынырнешь из-за углаИ грязь этих улочек выдашь.Куда тебя ночь завела?Ты плачешь, небесный подкидыш!Ты тянешь алмаз по стеклуИ близишься всё вороватей,И чертишь на голом полуТоску двухэтажных кроватей.Ну что, разглядела вблизи?Теперь убирайся за сосны!Оттуда сквози. ПогрузиНавеки в раствор купоросный.Как хочешь меня озирай.Но только, ты слышишь, не сетуй!Мне домом не этот сарай,И ночью дышу я не этой. * * *
Не надо их. Оставь. Они жестоки.В иные дни перо переноси.Переночуем во Владивостоке,В одном из дивных тупиков Руси.Представим так: Абрекская. Пригорок.Сметает ветр осеннюю труху.Ах, почему так мил мне и так дорогДомишко, выстроенный наверху?В нем каждый камень выложен был дедом.Он с давних пор принадлежал отцу.Открытый настежь всем ветрам и бедамИ нищете, как верному жильцу.Что помню я? Те впечатленья давни, —И всё, что память наскрести могла,Так это шум от падающей ставниИ вдребезги разбитого стекла.Да вот еще отчетливы доселеСтихами испещренные шелка.Как будто бы вчера они висели,Причудливо стекая с потолка.Воспоминанья пятнами из глуби:То пропадут, то вымелькнут ещё.А вот отец в заиндевелой шубеС огромной елкою через плечо.Но незачем насиловать нам память,И разбивать о достоверность лоб.И время нам дано переупрямить,Вообразив, как течь оно могло б.Оно текло вразвалку, по-цыгански,Не ведая, где приклонить главу.Однажды месяц тихоокеанскийСо мной ушел на дальнюю Неву. * * *
Мне девять лет. Я только что с перрона.Я в первый раз на даче под Москвой.Взлетевшая на каланчу воронаМне кажется огромною совой.И месяц левитановский над стогомТак робок, что не движется почти.Он сам не знает, по каким дорогамЕму придется в эту ночь идти.— Ты видишь тракт? По нём когда-то с югаТатары приходили на Москву. —Я слушаю и жмурюсь от испуга,К отцовскому прижавшись рукаву.Я помню ночь. Так каждый мальчик помнитСвой первый сон под новым потолком.Всю эту крышу с полутьмою комнатСад облегал густым воротником.Там света не было. И в щели дуло.Всю ночь поскрипывал дверной запор.Отец, ложась, к высокой спинке стулаНа всякий случай прислонил топор.Я всё не спал. Всё слышал крик татарский.Там шла орда, повозки волоча.А месяц плащ брильянтовый по-царскиДарил земле со своего плеча. * * *
Как пристань отдалена!Куда нас ветер забросил?Расплавленная лунаПо капле стекает с вёсел.То — через волны — вперёд,То — между волн — в коридоре:Это вразвалку идётШирокоплечее море.Ветер! Волною завесьЛодку! Вали ее на бок!Кира, ты слышишь, я весьСнова у губ твоих слабых?Татарка моя! У тебяВишня запуталась в чёлке.Мы уплываем, гребя,Веслами раздробяЭту луну на осколки. * * *
Так же звезды барахтались в озере,Был и месяц — такой же точь-в-точь.Разметала последние козыриПеред нами любовная ночь.Если б знать, что дано нам выгореть,Что любовь уплывет на плоту,Что у дома простая изгородьПроведет между нами черту,Что дорога разлук неминуема,Что она уже рядом легла.Я убил бы тебя поцелуями,Я бы сжег наше детство дотла. * * *
Я уже по-иному слышу,По-иному глаза сильны.Эта ночь раскроила крышуОловянным кастетом луны.…А, быть может, ты рядом, Лида?Из окна мне записку брось.Мы, как линии у Эвклида,Параллельные, вечно врозь…Беспорядок мыслей бессонных,Нет с ночами лунными сладу.…Всё гуляет береза в кальсонах,Как сумасшедший по саду.* * *