Джейн открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут же передумала. Она находилась в нес- кольких милях от дома, насквозь промокшая, лишенная возможности передвигаться. Лодыжка болела так сильно, что ее даже слегка затошнило, — и все это в результате ее же собственной глупости. Беспокоиться о соблюдении приличий было слишком поздно.

Ну и чертова прорва одежды вечно надета на этих глупых созданиях! — возмущенно пробурчал ее необычный спаситель.

Однако он прикасался к ее ноге очень бережно. Его макушка со слегка вьющимися густыми во- лосами была так близко, что Джейн могла до- тронуться до нее.

Что это мне лезет в голову? — спросила она себя, внезапно опомнившись и удивляясь тому, что у нее возникло это странное желание. Ни разу за все время, что она провела с графом Макгрегором, ей не захотелось прикоснуться к его волосам. Наверное, холод и боль так на нее подействовали.

Он поднял голову и бросил на нее быстрый взгляд.

Надо было бы дать вам глоток виски, но у меня нет с собой фляжки, — сказал он строго. — Ну ничего, вы скоро и так придете в себя.

Джейн обнаружила, что досада действует на нее так же сильно, как нюхательные соли.

Я вовсе не собираюсь падать в обморок! — возмущенно проговорила она. — И должна сказать, что вы уж слишком бесцеремонно обращаетесь со мной! Это, в конце концов, неприлично!

Незнакомец рассмеялся без малейшего намека на сочувствие.

А вы ведете себя, как глупая женщина. Приличия меня мало волнуют. Этот сапог надо снять, и как можно скорее. Тогда мы сможем определить, нет ли перелома.

Джейн резко выпрямилась, испуганная подобной перспективой.

Нет! Я хочу сказать… я очень вам благодарна, но не стоит беспокоиться обо мне. Я могу само- стоятельно добраться домой.

Сидя на корточках, он посмотрел ей прямо в глаза.

Не говорите глупостей. Без посторонней помощи вы теперь далеко не уедете. Не хватало только, чтобы вы потеряли сознание и сломали еще и шею. К тому же мне показалось, что вы не трусиха. Но не переоценивайте своих сил.

Трусиха?! Конечно, я не трусиха!

Но ее протесты были бесполезны. Он с улыбкой наблюдал смену выражений на ее лице, а затем, не спрашивая ее согласия, достал нож, ловко и аккуратно разрезал сапог по шву и стал осторожно снимать его.

Несмотря на его осторожность, Джейн с трудом выдерживала боль. Ей, конечно, следовало бы как-то утвердить свою самостоятельность, но у нее хватило сил только на то, чтобы удержаться от слез и окончательно не опозориться. Она закусила губу и даже почувствовала привкус крови; несмотря на ее мокрую одежду, ее бросило в жар.

Ну вот и все, — неожиданно мягко произнес он. — А вам мужества не занимать, что бы я ни говорил. Только вся ваша дурацкая гордость вовсе ни к чему— стало бы гораздо легче, если бы вы хоть обругали меня.

Его похвала сделала то, что не смогли сделать оскорбления: на глазах Джейн выступили слезы. Она моргнула, стараясь прогнать их, и сказала:

Мне следует ругать не вас, а себя— за глупость. Но мне бы хотелось задавать вам один воп- рос. Вы женаты?

Она с удовольствием убедилась, что застала его врасплох своим вопросом.

Женат? Какое это имеет значение? Нет, я не женат.

Я так и думала. Если бы у вас была жена, она бы давным-давно придушила вас. Эта ваша манера насмехаться над женщинами!..

Он рассмеялся.

Да, признаюсь, я не много времени уделяю женщинам. Меня просто бесит их привычка расставлять мужчинам силки и никогда не говорить прямо то, что они думают.

Джейн хотела было опровергнуть это обвинение, но передумала. Он смотрел на нее снизу вверх, держа ее ногу в мокром чулке в своей сильной руке, как будто это было самым естественным делом на свете. Ее мокрая юбка задралась так высоко, что стали видны нижние юбки. Потому ли, что она испытала шок или почему-то еще, но Джейн показалось, что время остановилось.

Его лицо было так близко, что она видела сеточку чуть заметных морщинок вокруг его глаз. Она бы не назвала его красавцем: его черты были слишком резкими. Если на то пошло, Эдвард Макгрегор был интереснее. И все же она солгала бы себе, если бы не признала (с немалым изумлением), что находит этот дерзкий взгляд намного более завораживающим, чем более мягкую внешность Макгрегора. Это явилось для нее открытием, и она была вовсе не увере- на, что оно ее радует.

Джейн неотрывно смотрела на него, невольно думая, что жизнь подчас рушит все самые разумные планы. Наконец она тряхнула головой, прогоняя наваждение, и он отпустил ее ногу и заметил, как будто ничего не произошло: