97.

В горле у меня засел плотный комок. В трёх шагах от нас возился среди дикой мали-ны здоровенный бурый медведь. Довольный жизнью и счастливый.

Толкнуть Танюшку к балку. Там ребята, там ружьё… Главное, чтобы она не зауп-рямилась, бежала изо всех сил. Я тоже побегу, но не сразу. Может быть, успею добеж-ать, а если нет… он отвлечётся нам меня, и у девчонки будет время убежать. Вот что главное. А там, может, ещё и мне повезёт.

— Тань, — я положил ладонь ей на плечо и приблизил свои губы к её уху, — это не собака. Это медведь.

Сказать "беги" я уже не успел. Медведь начал поворачиваться…

…Я никогда не слышал, чтобы Танька визжала. Ни-ког-да. Ни на Земле, ни здесь. Если становилось очень страшно, она закусывала губу, сужала губу — и всё.

Она и сейчас не завизжала. Звук, который она издала, рождался где-то в ультра-звуковом регистре и уходил в инфразвуковой. Но на этом отрезке от звука затряслись ставни балка, а я присел, не понимая, что происходит и на том я свете — или ещё на этом?

Медведь тоже реагировал странно. Подскочив на всех четырёх лапах, он громко и испуганно рявкнул, собрался в комок и, словно брошенный с горы валун, с треском, хрустом и грохотом покатился через кусты, не разбирая дороги и легко переламывая деревца тол-щиной в две руки.

Танюшка заткнулась. Я ошалело моргал, и в голове почему-то была одна-единствен-ная мысль: никто из наших наружу не выйдет. Нужна нечеловеческая смелость, чтобы рискнуть выйти, услышав снаружи такое. Всё ещё пытаясь восстановить мыслитель-ный процесс, я шагнул в проложенный медведем туннель и скривился — там непередавае-мо воняло, примятую траву уливал жидкий понос.

— Не ходи-и!!! — завопила Танюшка, вцепляясь мне в плечи.

— Да он уже к Балтике подбегает, — с трудом выговорил я и, оглянувшись, увидел, как по крыльцу ссыпаются все наши. Санек орал:

— Что случилось?!

— Ничего, — я вдруг ощутил какое-то подёргиванье внутри. — Тут был медведь, но Таню-шка его убила, я думаю.

После этого я плюхнулся в мокрую траву и совершенно искренне заржал.

* * *

Танюшка буквально навязалась со мной — я, собственно, и не возражал, почему бы и не прогуляться по московским окрестностям? Арниса и Кольку Самодурова я тоже взял с собой.

Вадим со своими ушёл на час раньше. Выступили и мы — вдоль ручья, взяв направле-ние на всё тот же поднимавшийся дымок с верхушки одного из деревьев. Колька с ружь-ём шагал по одному берегу, мы втроём — по другому.

Как-то неожиданно мы вышли в обжитые места. Ручей вдруг свалился небольшим красивым водопадиком на дно широкого оврага, заросшего ивняком — там текла речушка, уютно журчавшая на перекатах. Чуть в стороне через овраг был перекинут мостик, а за ним начиналась утоптанная тропинка. У самого её начала на разлапистом дубе были вы-резаны две сплётшиеся спиралью змеи, повернувшие друг к другу головки.

Священные ужи — версия Игоря Мордвинцева насчёт прибалтов подтверждалась. Я мысленно перевёл дух — на карте Йенса не были обозначены здешние стоянки, мне вовсе не улыбалось встретиться с какими-нибудь ненормальными. А прибалты — это свои, из Союза. Хорошо бы ещё и вторая компания оказалась неплохой. Тогда точно можно тут поселиться, дружить домами… и как знать — может, Йенс-то и оказался бы неправ, а вот идея Сергея о создании государства обрела бы смысл.

Меня так подбодрила эта мысль, что я махнул рукой и весело, громко сказал:

— Пошли быстрей!

98.

* * *

Вадим взял с собой двух Игорей — Северцева и Сморча, наотрез отказав всем девчо-нкам. Он собирался идти быстро — два десятка километров по лесу — это на пять-семь часов, зависимо от местности. Да на месте, да обратно… "Хотя, — с чёрным юмором подумал Вадим, — обратная дорога может и не состояться."

Восход солнца застал их в пути, когда они шли просторной дубравой — красивый во-сход, словно солнце проникало в десятки резных витражей, дробя свой свет на колючие чёрно-золотые колеблющиеся отражения. Идти было не так уж трудно — легче, чем Ва-дим думал и рассчитывал — а солнечный восход резко повысил настроение.

Поэтому Вадим не сразу разобрался в ситуации, когда вылетевшая откуда-то спе-реди стрела вонзилась в землю у его ног — и закачалась солнечно-жёлтым, как небесный блик, оперением. Он две или три секунды просто смотрел на это оперение, осмысливая, что это не был промах — невидимый стрелок мог бы всадить стрелу ему в грудь, — а им-енно предупреждение. Оба Игоря, со свистом обнажив оружие, встали боками к Вадиму и друг другу, в плотный треугольник. Ощутив их плечи, Вадим обратился к лесу перед со-бой (чувствуя себя очень глупо):

— Кто там стреляет?

Ответ был ещё более странным. Из-за дубов впереди мягко и бесшумно выступил человек, одетый в грязновато-зелёную кожу — куртка, шнурованная на груди, узкие шта-ны, сапоги с отворотами, маска с отверстиями для глаз. На поясе висели длинный кривой нож и длинная шпага. Над плечом поднимались оперения стрел, в руках незнакомец дер-жал средней длины полунатянутый лук со стрелой, смотревшей в землю — впрочем, в том положении, из которого оружие можно легко вскинуть и тем же движением выпу-стить стрелу.