Стрела угодила в Кольку — сегодня ему не везло. Попала в правое бедро, он, скрывая испуг и боль, старался равнодушно следить за тем, как Олька, сидя на корточках, гото-вится его оперировать.

— Я с плеча начну, — ласково сказала она, — пулю-то надо вытащить… Ты не бойся, я быс-тро всё сделаю…

Валька Северцева — с аркебузой на коленях — уже открыто сидела возле Кольки, сле-дя за ним жалобными глазами.

— Упёрлись, — Арнис подошёл ко мне. Глаза он прятал — наверное, всё ещё чувствовал се-бя виноватым. — Только ругаются.

— Они что, вообще с ума спятили?! — у меня прорвалась наконец злость. — Напали, чуть не убили… Что им нужно?! Мы же из одной страны, чёрт бы…

— Понимаешь, Олег… — он наконец глянул мне в глаза — печальным взглядом. — Ну если че-стно — у нас не любят русских. Очень многие не любят. В Прибалтике. Я просто не рас-сказывал.

— Да за что?! — завопил я. Арнис отвернулся. Я махнул рукой. Потом дёрнул его за пле-чо: — Скажи им, в конце концов, чтобы забрали своего, ну невозможно же слушать!!!

Арнис закричал — сорвано и зло, непохоже на себя взмахивая рукой. Потом быстро

108.

присел — в дерево у его щеки вонзился (и даже не задрожал, так глубоко вошёл!) арбалет-ный болт. Хлопнула аркебуза Танюшки — моя подружка выстрелила в ответ тут же.

— Надо поджечь частокол, — сказал, подходя, Олег Фирсов. — Подпалить на… — он поко-сился на Танюшку и энергично закончил: — И дело с концом!

— Дуб, — ответил Сергей. Он подошёл неслышно и встал рядом. Фирс немедленно оскор-бился:

— Че-го?!

— Дуб, — терпеливо повторил Сергей. — Частокол сделан из дуба, чтобы его поджечь, ну-жно под стеной разводить настоящий костёр. Мне вообще кажется, что нам надо про-сто уходить.

— Нет, — отрезал я. Сергей удивлённо посмотрел на меня, его глаза потемнели.

— Что так? — медленно спросил он.

— Я кое-что кое-кому обещал, — пояснил я. — Но я никого не тащу с собой.

Сергей промолчал, отошёл, держа руку на оружии. Я вернулся к Арнису.

— Иди отдохни, — сказал я ему. Литовец молча набычился и остался на месте. К нам под-бежал Щусь — взволнованный, но докладывавший весьма чётко:

— Это, сюда через лес, Санёк сказал, идут люди. Не негры, много, и наши с ними, Санек сказал, что Сморч — точно.

— Они что, взяли наших в плен? — насторожился я, уже не ожидая от жизни ничего хо-рошего. Щусь растерянно задумался, потом решительно замотал головой:

— Нет, они просто вместе идут.

— Чёрт… — почти простонал я. — Сергей! Посмотри тут! Щусь, пошли глянем.

Он зарысил впереди меня.

Санек стоял, героически скрестив руки на груди, около опушки. Отсюда отлично бы-ло видно, как через пустошь метрах в ста от нас идут люди — много, десятка полтора, все с оружием, Щусь рассказал точно. Я узнал и Вадима, и Сморча, и Севера — и тоже точно, они шагали вместе со всеми, держа оружие наготове, и Вадим нам активно зама-хал.

— Так, — вбил я гвоздь, ощущая резкую радость. — Кажется, к нам идут союзники.

* * *

Вообще говоря, я — мы — не вправе были ожидать от пришельцев какой-либо помо-щи — с какой стати им было влезать в совершенно постороннюю распрю? Что с того, что они русские — после конфликта с прибалтами моя вера в соотечественников сильно пошатнулась… Но совершенно неожиданно выяснилось — стоило мне назвать имя Марю-са! — что его хорошо знают и новоприбывшие. Более того — у ребят Лёшки Званцева ока-зались какие-то счёты с прибалтами, историю которых они отказались освещать под-робно. Но счёты были, судя по всему, глубокие и серьёзные. Кто-то даже радостно про-бормотал: "Вот они где обосновались…" А скуластый Лёшка объяснил мне:

— Эти прибалты — сволочи.

Арнис, кажется, не услышал. Но я спокойно предупредил, глядя прямо в глаза помо-ра:

— Вон тот мой парень — литовец.

— Я сказал — эти прибалты, — тоже не отвёл взгляда Лешка.

Раненый топором мальчишка снова закричал — жалобно, сорвано, уже совсем не по-человечески. Лешка подошёл к кустам, примерился взглядом и вдруг выпустил стрелу — по дуге вверх.

Я видел, как она, набрав скорость в падении, вошла точно между лопаток раненого. Почти до оперения. Руки и ноги мальчишки дёрнулись, и крик оборвался. Лешка хладнок-ровно достал ещё одну стрелу и выпустил её в частокол — она свистнула между заточен-ных верхушек двух брёвен. В ответ выстрелили из арбалета. Лешка засмеялся:

— Ну, они наши, — сказал он мне. — Ты давай со своими оставайся тут, а мы пойдём на

109.

другую сторону, зажмём кольцо и… — он сделал жест, словно отрывал кому-то голову.

Меня даже немного покоробил этот жест и беспечный тон. Я уже попривык к мы-сли об убийстве негров, я охотно прикончил бы этого ненормального Марюса… но там же были ещё мальчишки и девчонки, совершенно обычные, живые…

Этот Лешка смотрел понимающе. И я, разозлившись сам на себя, деловито спросил: