имперскость. Не жестокий спорт.

Империя — лишь неизбежная

броня от приграничных орд.

И пусть опять над нами властвуя,

они ведут трофеям счет.

Империя — не дума праздная.

И ложь от правды отсечет.

У нас имперские амбиции,

они нужны, чтобы сберечь

и рода русского традиции

и цель великую, и речь!

СвЯтослав

— Иду на вы! — и руку вскинул к тучам

с Востока. — Так и скажет пусть гонец.

— А если просто к дани их примучим?

— Княгиня, я воитель — не купец.

Иду на вы, на вы — на тьму — так значит.

Ура — у Ра, у солнца мы с тобой…

Гонец в простой одежде черной скачет,

лишь засапожный нож везет с собой.

Иду на вы! — хазарам вызов бросит,

Живым не взять, и рабством — не грози.

А наши души — сокол в рай возносит.

А наша слава — громом по Руси!

***

Святослав ответил Ольге просто,

вариантов в летописи нет.

"Вера христианска — есть уродство".

Топором не вырубить ответ.

"Надо мной дружина засмеется,

божий раб — не вольный человек".

Верил князь в Перуна, Ладу, Солнце,

а не в сети, что закинул грек.

Пусть во имя Рода сердце бьется,

Русь зовется Родиной досель.

…И любая вера — есть уродство

если из-за тридевять земель!

***

Ходил в походы он легко,

как барс стремился на добычу,

летала слава высоко,

подобно солнечному зничу.

Но он погиб, а мы робки,

нам тяжко выйти за ворота.

Народ, забросивший клинки

подальше в заросли осота,

желаешь многого вотще.

Готов платить трудом и кровью?

Тогда плати и не ищи

удобней камня изголовья.

Степь разметалась широко,

зовет: “Сражайся — возвеличу!”

Ходи в походы так легко,

как барс стремится на добычу.

***

Под дубом — череп исполина.

В глазнице черная вода,

в другой — горючая калина,

над ним багряная звезда.

Не знавший цели и покоя,

бродяга выполз изо рва,

ударил череп в лоб рукою

и молвил дерзкие слова:

— Шатался ты по белу свету,

земля тряслась, тряслись враги,

но срок пришел, не дашь ответа,

удар стерпев от мелюзги.

Зачем ты вел с богами споры,

до неба строил города,

леса растил и двигал горы?

Нас равно примет пустота…

И вдруг от края и до края

Как прежде землю затрясло,

И смех из пламенного рая

донесся гордо и светло:

— Но все же я в той жизни бренной

был потрясателем Вселенной,

а ты, хоть правдой слабых прав,

и жил и сгинешь ниже трав!

Скифский сон

Ты ведаешь, что наши предки прежде,