Будет сделано все возможное для того, чтобы привести врага в замешатедьство. Парашютисты-диверсанты высадятся на осаж­денной территории, а отряды пехотного полка “Великая Герма­ния”, пройдя через Сторчез, захватят центры связи и дезоргани­зуют движение вражеских резервов. Особенное беспокойство у этой группы вызывала задача немедленного уничтожения орудий ПВО — главной зшциты аэродрома Хоукинга.

План, предусматривавший введение специальных групп для предотвращения потопления кораблей, которые блокировали бы вход в гавань Дувра, был отклонен, — англичане уже начали свою работу.

Боевой порядок “свиное стадо”

Немцы понимали, что плохие погодные условия могут поме­шать вторжению с моря. Управлять громоздкими десантными судами было трудно при любой погоде. А если eще учесть степень подготовленности штурманов и рулевых, то перспективы хаоса и беспорядка были очевидны. Выживание морского десанта зависе­ло от самих солдат, — при высадке им придется объединяться в небольшие импровизированные группы и в их составе сражаться. Каждая новая ударная волна будет отвоевывать пространство для следующей. Руге верил, что его идея о жизнеспособности оперативиого построения “свиное стадо” воплотится в жизнь.

Наилучшие приливные условия в субботу, 13-го, должны были наблюдаться в 4:59, приблизительно через 2 часа после рассвета. В свете этого, правильным было назначение времени S (высадки морского десанта на берег) на 4:30. При этом у артиллерии и бомбардировщиков после восхода солнца останется 1,5 часа “сво­бодного” времени, а после высадки парашютно-десантных войск (3:15; S минус 75 минут) — примерно час. Такое распределе­ние времени позволит морским транспортным колоннам пере­сечь Па-де-Кале по предварительно очищенным маршрутам в сравнительной тишине. Можно было даже спокойно отсрочить операцию, появись такая необходимость. Колонны немецких [128] кораблей, возглавляемые минными тральщиками и конвоируе­мые миноносцами, сторожевыми и каботажными судами, про­плывут менее 2-х миль до места назначения. Там они построятся для окончательного наступления. Шестая горнострелковая диви­зия (генерал-майор Фердинанд Шернер) на правом фланге и 17-я пехотная дивизия (генерал-майор Герберт Лок) на левом планировали составить фронт из 2-х полков. Впереди каждого из них шла атакующая цепь из 650 человек, которые подплывали к берегу на рыбацких лодках, а потом пересаживались на быстрые резиновые штурмовые моторные лодки. Следом за ними шла еще одна атакующая цепь, но уже на моторных баржах. В этой вто­рой цепи, наряду с обычными каботажными судами и паромами “Зибель”, шли также особые баржи с грузовыми аппарелями. Груз последних состоял из плавающих танков, которые будут прикры­вать высаживавшуюся пехоту.

Выживание немцев на вражеском берегу зависело от того, как быстро и продуманно укрепят они свои плацдармы. Эти места должны были быть защищены от вражеского обстрела и наблюдения, в них должны свободно доставляться продоволь­ствие и боеприпасы. Часто повторялся лозунг: “Очистим берег и небо от неприятеля, дальше — дело авиадесантных войск”. Но не менее важным был захват портов. Это позволило бы задержать возможные контратаки и пополнить запасы продо­вольствия.

Фон Фитингоф, с согласия генерала Буша, приказал 6-му горнострелковому полку начать передвижение сразу после вы­садки. Это позволило бы без промедления окружить и захва­тить Дувр и взять под контроль главную дорогу А2. Семнадца­тая пехотная дивизия, после присоединения к парашютно-десантным войскам, нападет на Лимпнский аэродром. Она же должна завершить захват Фолкстоуна, одновременно удержи­вая позиции у Элхема и Лайминга, где предполагалось размес­тить противотанковые орудия.

Второй эшелон каждой дивизии предназначался для укрепле­ния плацдармов. Этому должно было способствовать прибытие 9-й бронетанковой дивизии (S плюс один день) и подвоз продо­вольствия через оккупированные порты. Следующим шагом стало бы проведение маневренных операций для захвата Восточного Кента (S плюс 2 дня — 15 июля). [129]

Но одно особенно волновало немецких планировщиков — погода. Геринг говорил, что ему понадобятся четыре дня хорошей погоды: только в этом случае можно будет провести удачное воз­душное наступление. Приемлемыми условиями для него были лег­кий бриз и довольно хорошая видимость. Для Редера и фон Браухича важным было спокойное море. В этом случае их войска имели бы шанс целыми добраться до вражеского берега. Но не­мецкие метеорологи не имели достаточного количества исходных данных для составления точного прогноза: погода в Атлантике перемещается, как правило, с запада на восток. Летом погоду определяли атлантические циклоны, приходящие неожиданно и заставлявшие радикально изменять планы операций буквально в последние минуты перед их началом. Особенно это касалось ВВС Германии, необходимым условием работы которых была хорошая видимость.

Война разведок — мнение немцев

До начала войны, в сентябре 1939 года, в намерения немцев не входила серьезная схватка с Великобританией. Поэтому Гер­мания не уделяла должного внимания тому, что на туманном Альбионе идет сбор разведывательной информации и проходят подготовку специальные агенты. Германские военные примерно знали численность истребителей RAF, но количество пилотов было неизвестно. Из самолетов врага ценились только бомбардиров­щики, слабая точность наведения которых была признана немца­ми “досадной ценностью”. Однако “она не может решить всех наших проблем”. Считалось, что в целом “„Люфтваффе” заметно превосходит RAF по силе, маневренности, командованию и удач­ному расположению баз”. И все-таки немецкая разведка многого не знала о своем противнике. Например, не было четкого пони­мания функций отдельных аэродромов, обнаруженных ВВС и разведкой. Возможно, самым существенным пробелом оставалось [130] полное непонимание сущности и эффективности английской системы централизованного управления истребителями.

Сухопутная оборона англичан оставалась тайной для герман­ской разведки. Однако немцам было известно о расположении централизованных резервов противника и о значительной нехват­ке оружия в рядах армии метрополии. Поэтому они решили, что захват побережья окажется совсем легким, — британцы будут связывать свои надежды с большой контратакой, которая состо­ится после высадки армии вторжения, но до консолидации плац­дармов.

Авиаразведка выявила места, где активно ведутся работы по созданию пехотных позиций и зенитных батарей. Правда, четве­ро шпионов, засланных в тыл, были пойманы до того, как смогли передать какую-либо информацию.

Самые свежие данные поступали главным образом от иност­ранных журналистов, которым министерство информации Вели­кобритании дало разрешение на фотографирование “берега втор­жения” (к возмущению некоторых британских журналистов, туда [131] не допущенных). Именно из этих фотоснимков немецкое коман­дование уяснило, что нападение узким фронтом, которое они го­товили, может и не кончиться провалом, — если, конечно, ситу­ация в море сложится благоприятно.

Германии были хорошо известны намерения Королевского ВМФ. Редер планировал привести свои крейсеры и карманный линкор “Адмирал Шеер” из Балтийского моря в Вильгельмсхафен за двое суток до дня “S”. Это позволило бы оказать сопротивле­ние морским силам англичан уже в первой фазе сражения. Если бы удалось вовремя починить “Гнейзенау”, он также вошел бы в состав восточного крыла флота и принял бы участие в сражении. “Теперь, — мрачно заявлял Редер Шнивинду, — все в руках Божьих, но я бы не надеялся увидеть все наши корабли вернув­шимися домой, если британские линкоры покинут Шотландию. Ситуация могла быть иной, если бы "Шарнхорст" и "Гнейзенау" были готовы”. Поэтому Редер стал передавать ложные радиосообшения, в которых говорилось, что оба линейных крейсера отремонтированы и будут непреодолимой преградой для входа анг­лийских кораблей в Па-де-Кале.