Медленно и осторожно он переместил руки к ее плечам и, скользнув ладонями под ткань, сдвинул ее назад, пока накидка темной кучкой не свалилась к ее ногам. Его большие ладони обхватили ее талию.

Джейми судорожно вздохнул, упиваясь зрелищем ее стройного тела, отчетливо выделявшегося под тонким кремовым шелком ночной сорочки. Горячее, откровенное желание в его взгляде грозило испепелить ее, но Катрина твердо держалась в потоке его обжигающего жара.

Его палец коснулся вершинки ее доска, и нежный бутон затвердел под тонкой тканью.

– Боже, как ты прекрасна! – хрипло произнес Джейми.

Он сжал сосок, и что-то перевернулось у нее внутри. Ей захотелось закрыть глаза и целиком отдаться пробуждающимся чувствам, воспламеняющим ее тело. Джейми продолжал ласкать ее сосок, поглаживая чувствительный бутон, пока Катрина не пошатнулась – у нее подкосились ноги.

Она думала, что он собирается поцеловать ее. Но, к ее удивлению, Джейми легко подхватил ее на руки, словно она весила не больше, чем маленький ребенок, и отнес к кровати. Он осторожно опустил ее на постель, и Катрина утонула, в мягкой пуховой перине.

Джейми присел на край кровати, которая под его весом прогнулась. Он поспешно снял сапоги. Затем одним плавным движением сдернул через голову рубашку и швырнул ее на кресло, где оставил камзол.

Катрина судорожно вздохнула, завороженная открывшимся перед ней зрелищем. Он был невообразимо прекрасен. Рельефные мышцы его широкой груди и рук выглядели так, словно были высечены из гранита. Катрина видела твердые очертания каждого мускула под его золотистой кожей, гладкую поверхность которой местами пересекали неровные шрамы, выдававшие в нем воина.

Должно быть, Джейми заметил, как ошеломленно она смотрит на него, но неправильно истолковал ее потрясенный вид.

– Тут нечего бояться, – успокаивающе произнес он.

Катрина покачала головой:

– Вы меня не пугаете.

Он рассмеялся и снова уселся возле нее на край кровати.

– Только никому об этом не говорите, а то вы разрушите мою репутацию.

Катрина не могла поверить своим ушам – он подшучивал над ней. Это было так приятно и неожиданно. Она улыбнулась.

– Об этом я не смела даже мечтать.

Она снова оглядела его, и тело ее затрепетало от предвкушения. Он сидел так близко. Стоило протянуть руку, и она могла прикоснуться к нему.

– Просто я не могу налюбоваться… вы так прекрасны. – Слова сорвались с языка, прежде чем она успела их удержать.

Джейми нахмурился, похоже, не зная, как отнестись к ее заявлению.

– Я воин. Воин не может быть прекрасным.

Он ошибался. Была совсем особая неоспоримая красота в силе и мощи его крепкого тела. Катрина осторожно протянула руки и положила ладони ему на грудь. И почувствовала, как он вздрогнул. Она заметила, как лихорадочно запульсировала жилка возле его горла, и поняла, что ее прикосновение ему приятно. Его кожа оказалась теплой, и удивительно гладкой над буграми стальных мышц. Не сводя с него глаз, Катрина провела ладонями по его плечам, затем скользнула вниз, по тугим мускулам рук, которые непроизвольно сжимались под ее прикосновениями. Восхитительно.

– Вы предназначены мне, – тихо сказала она.

Что-то промелькнуло в его глазах, и он склонил голову, коснувшись губ Катрины нежным поцелуем, сказавшим ей больше, чем слова. Словно он коснулся губами ее души, затронув ту ее часть, которую она скрывала от всех.

Джейми жадно припал к ее губам, дразня умелыми движениями языка – медленно и неторопливо, словно в его распоряжении было все время мира. Он поцеловал ее в подбородок, затем двинулся к чувствительной впадинке на шее и продолжал целовать, пока Катрина не задрожала от желания. Щетина на его подбородке, царапая влажную кожу, прокладывала огненную тропинку по ее телу.

Он довел ее поцелуями до безумия, и Катрина, изнывая от желания, впилась ногтями ему в плечи, стараясь притянуть ближе.

Он все еще склонялся над ней – тела их пока не соприкасались. Катрина изгибалась от страсти, желая ощутить на себе его тяжесть, так чтобы груди ее тесно прижались к этой скале твердых мускулов, которую она только что с восхищением гладила руками.

Джейми снова поцеловал ее в губы, на этот раз более пылко. Катрина приоткрыла рот, страстно отвечая на его поцелуй, встречая его язык своим.

Она застонала, не в силах сдержать удовольствия. Их поцелуй становился все более глубоким, все более яростным и горячим.

У его губ был аромат греха, чувственный и пряный, с легким винным привкусом. Сладостно опьяняющий. Она могла бы так целовать его вечно, сейчас между ними не было ничего, кроме неутолимой жажды их ртов и языков.

Когда он наконец накрыл ее грудь ладонью, Катрина затрепетала. Он принялся теребить ее сосок пальцами, и она выгнула навстречу ему спину в безмолвной мольбе.