— Ирин… Мой цветочек, — по моим щекам невольно катились слезы, но я прятала их от девочки, не желая расстраивать дочь.

— Мама, я волновалась! — она села, внимательно меня рассматривая и все еще не выпуская мою руку. Совсем как взрослая, серьезная и задумчивая.

Я встала с постели, делая первый, неуверенный шаг. Сейчас мы находились в моей спальне, в моем личном особняке в центре Корлады. Все как всегда, кровать, туалетный столик, мягкий и пушистый золотисто-бежевый ковер под ногами. Чуть в стороне сиротливо на полу лежали мои дарханы.

И все это казалось бы нормальным и привычным, если бы не одно но. Я прекрасно помнила каждую секунду своей огненной агонии в прошлом, и вырвавшийся из-под контроля ритуал, и боль, которая была со мной еще мгновения назад…

Зеркало с холодным равнодушием отображало мое лицо.

Такое же, как и всегда. Черные длинные волосы, темно-синие глаза, одежда, в которой я была в особняке в 1503 году. Ни единого шрама, ожога или раны. Бесследно исчез порез, нанесенный кинжалом некроманта, не болело вывихнутое плечо, прошла ноющая боль в ноге, пропали царапины, синяки, ссадины, которых на моем теле еще недавно было безграничное множество! Потеряв дар речи, я с неверием рассматривала свое отражение. Одновременно мое и все же неуловимо чужое.

Пришлось взять себя в руки, отбросить в сторону неотвратимо подступающую панику и решить, что с навалившимися проблемами стоит разбираться по порядку. Следовательно, сначала определимся — где я оказалась. Вернее, «когда». Я взяла Ирин на руки и направилась вниз, чтобы найти Софи и, наконец, во всем разобраться…

Женщина стояла в малой гостиной ко мне спиной, протирая от пыли какой-то хрустальный сервис.

— Софи? — тихо позвала ее я.

Она обернулась и от неожиданности выронила на пол фужер. Тишину прорезал громкий звон бьющегося хрусталя, разлетевшегося по паркету сотнями мельчайших осколков. Мы так и стояли. Я, крепко сжимая в руках притихшую Ирин, и замершая от шока Софи.

— Лерри, — в ее глазах застыли слезы. — Лерри, пресвятая Беата, неужели это вы?!

— Скорее всего, — я посадила девчушку на одно из мягких кресел. — И было бы просто великолепно, если бы ты рассказала мне, какое сегодня число и какой год.

— Значит это правда? — она не удержалась и всплеснула руками. — Сегодня второе снежника 1827 года. Вчера к нам приезжал Альредо, проведывал, и рассказал, что, по теории вашей матери и герцога де Вирры, вы оказались в далеком прошлом.

— Так мама и Гар меня искали? — я удивилась. Они ведь могли подумать, что я все еще в плену у Алестера Каттлара.

— Они с ума сходят, поиски масштабны! Вы даже представить себе не можете, сколько всего произошло за время вашего отсутствия.

— Тогда придется поспешить, поеду к маме, успокою ее и заодно узнаю все последние события, — я быстро чмокнула Ирин в макушку. — Зай, я вернусь теперь очень и очень скоро.

Я подмигнула дочке, и она мне улыбнулась в ответ.

Заглянув в гардеробную и схватив первый попавшийся плащ, я вылетела из дома, буквально бегом направляясь в конюшню. Запрягать карету некогда, поэтому придется прокатиться с ветерком на моей Звездочке. Домой, быстрей домой, увидеть маму, поговорить с ней…

Я сделала всего один шаг вперед, и вдруг весь мир поплыл перед моими глазами, растворяясь в разноцветном вихре. Кольца тумана, укутавшие меня, были белыми, голубыми, зелеными, серебристыми, красными, черными… Мои пальцы закололи тысячи мелких иголок, стало щекотно, а в глазах тем временем переливалось и искрилось от буйства цвета. Но весь этот мираж пропал так же быстро, как и появился, исчез в пространстве, оставив меня один на один с женщиной, взявшейся словно из ниоткуда. Вместе с туманом уплыл двор моего дома, сменившись знакомой обстановкой рабочего кабинета ее Высокомагичества.

— Обалдеть, — вместо приветствия выдохнула я, ошарашено глядя на свою маму.

А потом не удержалась, бросившись вперед и крепко сжимая родного мне человека в объятиях.

— Мамочка…

— Шейн, — она все еще неуверенно притронулась рукой к моим волосам, легко провела по ним, коснулась щеки. — Шейн, ты жива…

Спустя полтора часа мы с ней все еще сидели в кабинете, попивая горячий травяной чай и просто разговаривая. Шок от первых мгновений нашей встречи прошел, я на одном дыхании рассказала ей обо всем, что происходило со мной. О такой короткой работе на некроманта, о побеге и внезапном перемещении, о темных эльфах, Бриссе, шестнадцатом веке, цирке. О погоне и драконе, о слезах, ушибах, сомнениях, о наших далеких родственницах и пожаре. О целой жизни, промелькнувшей мимо меня за один миг. О том, как было тяжело и больно, как ускользала из рук призрачная надежда.

Я рассказала ей все, делясь самым сложным. И мне становилось легче, разделять все эмоции с кем-то близким и родным.

— Когда Гарен сказал мне о найденных записях в семейном архиве, о пожаре и твоей предполагаемой смерти, — вдруг прошептала мама. — Был миг, и я на секунду представила, что ты действительно умерла… Никогда в жизни, никому я не желала бы такого чувства. Оно сводит с ума, лишает разума, выжигая все.

— Мам, — я осторожно коснулась ее руки. — Не надо, все обошлось. Не вспоминай…