Мсье и мадам Лоран переглянулись, и морщины на их лбах несколько разгладились. По крайней мере, этот визит не был связан со злополучной крысой, которую угораздило упасть в кастрюлю похлебки как раз в тот день, когда на кухню нагрянула санитарная комиссия. Скандал стоил Лоранам потрепанных нервов и похудевшего кошелька. Но когда конфликт с комиссией был улажен, на несчастную чету накинулось Общество против Жестокого Обращения с Животными им. св. Франциска. Владельцев кафе обвинили в том, что они морили несчастную крысу голодом — ведь проплавав полдня в кастрюле с супом, она так и не нашла там ничего съедобного!

— Не будем терять времени. Проводите нас в кухню, — скомандовал доктор.

Кухня располагалась в подвальном этаже, куда и направилась наша небольшая процессия. Спускаясь, Жанетта заметила, что ступив на полутемную грязную лестницу, доктор заколебался и поморщился. Небось, англичане и правда такие задаваки, как про них говорят.

Оглядевшись на кухне, половину которой занимала плита, Джон Сьюард попросил освободить ему рабочее место. Служанка сгребла со стола закопченные сковородки и спихнула пушистого рыжего кота, который, подобно падишаху, развалился в самом центре. Кот направился в угол, где свернулся в клубок и недобро блеснул глазами в сторону наглецов, посмевших потревожить его утреннюю негу. Из дырки в стене тут же выбежали две крупные, лощеные крысы. Они уселись рядом и принялись с любопытством наблюдать за манипуляциями пришельцев. Осознав равенство сил, кошки и грызуны в этом кафе давным-давно заключили договор о ненападении, по — братски делили еду и ходили друг к другу на крестины.

Между тем из саквояжа была извлечена деревянная коробка, в которой в свою очередь находился странный медный предмет с узкой трубкой. Под трубкой располагалась подставка со стеклышком, а под стеклышком — круглое зеркальце. Рядом доктор Сьюард поставил еще одно стеклышко, прикрепленное к тонкой ножке, и постарался поймать луч света. Заинтригованные, французы подались вперед.

— Это микроскоп, — пояснил доктор, — позволяет рассмотреть микроорганизмы в капле воды.

— Да у нас этих микро-как-вы-их-там-назвали штук отродясь не водилось! — возмутилась мадам Лоран, — У нас и тараканов-то нет, не говоря уже о подобной дряни!

— И все таки будьте добры, принесите мне образец воды из того насоса, которым вы пользуетесь.

Схватив бутылку с узким горлышком, служанка Жанетта выбежала за дверь и через пару минут, наполненных недовольным сопением мадам Лоран, вернулась с образцом. Доктор повертел бутылку в руках, взболтал воду, наблюдая за осадком, посмотрел ее на свет, покачал головой. Борцы с холерой обменялись многозначительными взглядами.

Капнув водой на стекло, англичанин склонился над микроскопом, покрутил винтик сбоку. Внезапно лицо его просияло от восторга.

— Гримсби, вы только полюбуйтесь! Видите?

— Ну да… вообще да, вижу конечно.

— Каков экземпляр, а? Прямо иллюстрация из журнала!

Но чета Лоранов не разделала эти восторги. Когда врач радуется чему-нибудь столь бурно, это зачастую означает одно — дела у вас настолько плохи, что он уже предвкушает, какой гонорар сдерет за будущее лечение.

— Там холера плавает, да? — Жанетта привстала на цыпочки, стараясь хоть одним глазком заглянуть в диковинный инструмент.

— Хуже, — доктор Сьюард выдержал паузу. — Там инфузория-туфелька.

— Нам с женой нужно поговорить! — прохрипел мсье Лоран, и супруги торопливо удалились в коридор.

(- Он говорит, что нашел в нашей воде какую-то обувь.

— Да быть не может! Кажись, последний ботинок мы выловили из насоса аж полгода назад. Помнишь?

— Как не помнить. Бульон из него получился наваристый.

— Ну так ступай и скажи им, что с нашей водой все в порядке!)

— Уж не знаю, о чем вы толкуете, господа, — елейно улыбнулся мсье Лоран, возвращаясь в кухню, — да только вода в нашем кафе очень качественная.

— Мы ее сами иногда пьем, — подтвердила маленькая служанка, схлопотав от мадам Лоран щипок под ребра.

— И никаких инородных предметов в насосе от века не было.

— Ну разве что попадается иногда угорь…

— Но это лишь означает, что вода чистая! Угорь — он не дурак, в мутной воде жить не станет.

Скептически улыбнувшись, доктор Сьюард пожал плечами.

— Не хочу разочаровывать вас, но дела серьезны. Инфузория-туфелька очень опасный паразит.

— Холера рядом с ней все равно что насморк, — добавил Гримсби.

— Так что боюсь, что мой доклад Императорской Комиссии будет неутешителен.

— А если мы прокипятим воду? — спросила мадам Лоран, всхлипнув как волк, готовящейся отгрызть себе ногу чтобы выбраться из капкана.

— Бесполезно! Инфузория-туфелька отличается повышенной резистентностью к внешнему воздействию окружающей среды.