Горбун вопросительно посмотрел на молодого господина. Тот весело подмигнул.

— Хотите поспорить?

Ставни были плотно закрыты, словно дом зажмурился, не желая просыпаться этим прохладным весенним утром. Рассветные лучи пробились из-за облаков и осветили крыльцо, застекленную дверь в кафе и вывеску над нею. Художник, никогда в жизни не посещавший Ботанический Сад, изобразил на вывеске нечто, одновременно напоминающее ромашку и зевающую собаку. Надпись подле рисунка горделиво вещала «Орхидея» (начальная буква «А» была старательно исправлена на «О»). Во дворе девочка лет 10ти с энтузиазмом профессионального игрока в крокет гоняла метлой яблочный огрызок.

— Не открылись еще, — одернув фартук, сообщила она двум подошедшим господам. Один из них, тот что помоложе и повыше, был одет в ладно скроенный костюм со строгим галстуком. Он производил впечатление человека ученого. Зато его компаньон, ростом пониже и покоренастее, выглядел весьма затрапезно из-за сюртука, засаленного на локтях, и небрежно повязанного шейного платка. Наверное, поэтому ему и досталось нести поклажу — небольшой черный саквояж.

— Говорю ж, не открылись! — девочка прикинула, сколько времени потребуется, чтобы разогреть вчерашние объедки. — Через полчаса возвращайтесь!

Но посетителям, как видно, не терпелось отведать ячменного кофе и яичницы с салом, которое хозяйка кафе, сторонница безотходного производства, наловчилась изготавливать из свечных огарков. Мужчины обменялись парой фраз на иностранном языке. Маленькая служанка опознала его как английский. Она уже слышала это чудное наречие, когда один британец, столовавшийся у них, выловил из своей тарелки целый учебник по энтомологии. К сожалению, господин не обладал научным складом ума и не оценил всего разнообразия эндемических насекомых, с которыми владельцы кафе решили познакомить его исключительно по доброте душевной.

Девочка навострила уши, надеясь узнать еще парочку четырехбуквенных английских слов. Ее словарный запас был предметом восхищения всей окрестной детворы. Она знала как сказать «Боже, вы ЭТО называете котлетами?!» на 12ти языках.

Но к величайшему разочарованию лингвиста в переднике, высокий англичанин обратился к ней по-французски:

— Ступай позови своих хозяев, девочка. Наше дело не терпит отлагательств.

— А как доложить?

— Скажи, что мы из Императорской Комиссии по Предотвращению Холеры, — сверкнул очками англичанин, а его спутник одобрительно захихикал.

Нехотя волоча за собой метлу, будто ведьмочка наутро после Вальпургиевой ночи, служанка поднялась на крыльцо и крикнула в приоткрытую дверь:

— Сударыня, за вами пришли!

— Да кого еще черти приволокли в такую рань? — раздался хриплый бас из недр кафе.

— Тут господа из какой-то комиссии, вас видеть желают, — подумав, служанка выдвинула подходящую теорию, — наверное, снова насчет той крысы.

Голос хозяйки будто подогрели и обильно смазали маслом.

— Жанетта, милочка, пригласи гостей в кафе. А мы с мсье Лораном сейчас спустимся.

Зевнув, девочка отворила дверь пошире, и гости вошли. Когда Жанетта открыла ставни, англичане увидели столы с несвежими скатертями, теснившиеся в комнате, будто стадо на водопое. На лестнице, ведущей на второй этаж, к покоям хозяев, раздались гулкие шаги и гости имели честь лицезреть мадам Генриетту Лоран, владелицу кафе и по совместительству кухарку. Постоянное пребывание на кухне давало о себе знать — деревянные ступени жалобно скрипели под ногами дамы, а перила прогибались наружу, когда их касались ее полные бока. На голове мадам Лоран восседал помятый чепец, поверх ночной сорочки она накинула пеньюар таких размеров, что Гаргантюа чувствовал бы себя в нем вполне комфортно (зато мадам жаловалась, что он жмет ей подмышками).

За дамой семенил ее муж, сухонький старичок, на долю которого выпадали дипломатические переговоры, ибо он обладал большей долей деликатности. Завидев посетителей, он поклонился и приподнял за кисточку ночной колпак.

— Уж простите, что мы встречаем вас дезабилье, господа. Но ваш визит — это такая неожиданность…

Господин в очках вежливо кивнул.

— Да, мы всегда приходим без предупреждения. Такая служба, сами понимаете.

— Не хотим, чтоб люди успели припрятать улики, — поддакнул его спутник.

— В чем, собственно, дело? — спросил мсье Лоран. Его супруга стала поодаль, скрестив руки на титанической груди.

— Ах простите, мы не успели представиться. Я доктор Джон Сьюард, а это мой ассистент, мистер Гримсби. В настоящее время в Париже остро встал вопрос распространения холеры. Так что французские коллеги вызвали нас из Лондона, чтобы мы посоветовали им новейшие методы профилактики этой ужасной болезни.

— А методы заключаются в том, что насосы с зараженной водой мы закрываем, а тех, кто ту водичку использовал, штрафуем, — пояснил мистер Гримсби. — Нет воды — нет холеры.