Секретарша передала ей свою визитку.

– Спасибо, Эльвира Николаевна.

– А этому французскому индюку я тебя похвалю, спи спокойно. И кто у тебя, мальчик или девочка?

– Девочка, – улыбнулась она.

– И мужа, конечно, нет?

– Нет.

Из дверей вышел мсье Мерфо.

– Эльвира Николаевна, я так рад вас видеть, – он поцеловал протянутую руку.

– Я тоже, – мило улыбнулась Эльвира.

А про себя: «Ну, держись, французский индюшок, сейчас из тебя полетят перья».

– По правде говоря, я даже соскучился без вас, а всего-то прошло, можно сказать, ничего, – тоже хорошо улыбнулся он. – Прошу вас, входите.

– Спасибо. Какая у вас умница секретарь – предупредительна и очень внимательна. Если задумаете менять, дайте мне знать, я ее с удовольствием возьму в свой отдел.

– Хм, – хмыкнул он, – но я ей плачу в зеленых, как вы здесь говорите.

– С этим мы разберемся.

– К тому же она мне самому нравится – хорошо работает. – Он погрозил пальчиком в сторону секретарши. – Смотри, не зазнайся.

Эльвира чуть заметно подмигнула своей односельчанке и вошла в кабинет.

– Прошу вас, как и прежде.

Он указал на прошлое место.

– Как обычно – кофе?

– Да. Спасибо.

– Может быть, по бокалу шампанского?

– О, нет, – неуверенно ответила Эльвира.

– Сегодня у нас есть повод, уверяю вас.

– Ну… если есть повод, тогда…

Он улыбнулся.

– Нет повода, так найдем, так, кажется, у вас говорят. Нет праздника, так есть День рыбака или шахтера, или, на крайний случай, День работника пищевой или нефтехимической промышленности.

Он дал знак стоящей у двери односельчанке, и она тотчас же исчезла, а через несколько минут вернулась, неся поднос с шампанским, фруктами и шоколадом. Француз разлил шампанское по бокалам.

– За вас, Эльвира Николаевна. Вы потрясающая женщина.

Эльвира была сосредоточена и о чем-то постоянно думала, поэтому ответила с некоторой задержкой.

– И чем я вас так удивительно потрясла, объясните.

– Многим.

– А все-таки…

– Ну, к примеру, как вы фольклорно провели эту встречу депутатов. Наш фильм, похоже, будет пользоваться огромной популярностью во Франции. Только за один день показа он привлек к себе всеобщее внимание. Сегодня мне уже звонили, его закупают все каналы страны.

– Похоже, он пользуется популярностью не только во Франции, – без радости в голосе заметила Эльвира.

– Неужто и ваши уже смотрели?

Эльвира опустила глаза и с грустью сказала:

– Да, к сожалению.

Француз пододвинул вазу с фруктами.

– Угощайтесь. Вы сегодня необычайно строги и мало улыбаетесь, в чем дело?

– Нет повода.

– Повод есть, улыбайтесь, я вас уверяю, есть, – сказал он, достав из внутреннего кармана пиджака конверт, и протянул ей. – Здесь чек.

– И за что же вы мне платите? – удивилась Эльвира.

– Я же вам говорил, наше телевидение необычайно щедро оплачивает такие передачи. А ваш фильм, – он засмеялся, – своего рода шедевр.

Эльвира, продолжая держать в руках конверт, удивилась:

– Но это ваш фильм.

– Да, но он создан по вашему сценарию.

Эльвира повернула конверт, открыла его, достала чек.

– Вот видите, цифра 50, – он показал пальцем. – Это пятьдесят тысяч долларов.

– Надо же, я такую сумму еще не держала в руках.

– Так держите, крепче держите, вы заслужили ее.

Монотонность ответов Эльвиры была объяснима. Она мучительно думала, пригрозить ли ему пистолетом, если он откажется дать ей эту кассету. А то, что он откажет, она ничуть не сомневалась. Дело было запущено, и запущено под большие деньги.

«А они умеют считать деньги», – подумала она. И что делать, если он даже и под пистолетом их не отдаст? Она тщательно взвешивала и оценивала ситуацию с разных позиций.

Эльвира молча достала ручку и подписала листы там, где стояла галочка. Наконец она что-то решила, тряхнула головой, как бы поправляя прическу, а на самом деле отбрасывая тяжелые мысли.

– Я вам верю, мсье Мерфо, так же, как себе, но у нас в связи с показом этого фильма возникли большие неприятности.

– Вот как? – Улыбка сошла с его лица, он откинулся на спинку кресла. – И в чем дело? Объясните.

– Депутат Расшумелов отстранен от работы. Что напрямую связано с показом этого фильма. Я вам говорила о возможных последствиях. Как вы, надеюсь, помните, именно поэтому в конце интервью я буквально заставила моего шефа сказать добрые слова в адрес президента. Вы же помните, как он упирался, если следовать канве нашего фильма, всеми четырьмя копытами. Но он все-таки произнес эти слова. А вы, как я догадываюсь, эти слова выбросили из фильма… Ведь так же?