– Мы действительно заигрались в эту игру, а французы нас просто подставили – или выдрали, или добавили что-то от себя.

– Да, именно здесь что-то произошло, – согласился Марк Семенович.

Эльвира замолчала, напряженно о чем-то думая.

Марк Семенович знал, что в эти минуты ее тревожить нельзя. Он терпеливо ждал. Затем, как бы очнувшись от своих мыслей, она очень спокойно заявила:

– Я все поняла, это моя вина, мое желание как-то проявиться, хоть краешком мелькнуть на экране, мое стремление быть замеченной. Одним словом – всему виною я. Свинья, да и только. Бедный Алексей Иванович, для него депутатство – вся его жизнь. Даже его плохие отношения с женой – на моей совести.

– Прекратите, Эльвира Николаевна, – не сдерживаясь, воскликнул Марк Семенович, – вовсе здесь нет вашей никакой вины, не мучьте себя и успокойтесь, пожалуйста. Давайте лучше думать, как нам действительно выкрутиться из нелегкого положения.

– Да, да, я уже успокоилась, действительно, причитанием и самобичеванием делу не поможешь. Вы же знаете, Марк Семенович, не в моих правилах подставлять людей, которые хоть что-то мне хорошее сделали. – Алексей… так, все, стоп. На этом достаточно, – сама себе скомандовала Эльвира. – Ваша программа на завтрашний день? Что нам следует предпринять?

– Ну, во-первых, я звоню Бабарыкину и уточню, что и как.

– Разумно, – согласилась Эльвира, – особенно важно выяснить причины негодования по поводу Алексея Ивановича. И узнайте, что такого ужасного показали в фильме. Ну и… Кто смотрел эти пленки и т. д.

– Согласен.

– Ну, а мне придется все-таки навестить французского представителя. Надо постараться взять хотя бы ту часть записи, где Алексей Иванович говорил о поддержке президента.

– Только прошу вас, Эльвира Николаевна, это сделать при непосредственно моем участии.

– Это с какой стати? – возмутилась Эльвира. – Вы боитесь, что я наделаю глупостей?

– Нет, я этого не боюсь, но давайте все-таки лучше поедем вдвоем. Так будет надежнее.

Они еще долго обсуждали создавшееся положение и пришли к выводу, что оно – катастрофическое.

– Ну что же будем выкручиваться, – заключила Эльвира, – все-таки ответственность за содеянное лежит на мне. – Это были последние ее слова в обсуждении этой проблемы. – Теперь спать, вдогонку за Алексеем Ивановичем, – скомандовала она.

Утро было пасмурным, несмотря на то, что в окно светило солнце. Просто пасмурно было у всех на душе.

Алексей Иванович, без привычной игривости, уже не подзывал к себе Марка Семеновича, а просто сам вышел в халате, тихо обошел стол вокруг, где уже с самого утра совещались его помощники. Тяжело вздохнул и, бормоча что-то себе под нос, пошел бродить по квартире. Периодически из разных мест квартиры были слышны отрывочные его фразы: «Все пропало, какой президент? Зачем он мне нужен? И этот болван Бабарыкин, а председатель? Зачем мне это все нужно было?»

Марк Семенович оторвался от бумаг, вздохнул и с жалостью посмотрел на Алексея Ивановича.

– Что же вы себя так мучаете? Ну, и хорошо, что все пропало, вернетесь на свою прежнюю работу, будете курей разводить. Подепутатствовали, хватит, пусть и другие дурака поваляют… не все же вам одному.

Из кухни раздался голос Эльвиры.

– Каких курей? О чем вы говорите? – с возмущением спросила она. – Алексей Иванович прекрасный пчеловод. Но дело вовсе не в этом, он будет заниматься тем, чем хочет. Поэтому никуда он не возвращается, а останется на прежней работе. Это я вам обещаю, – твердо заключила она, – вы что, меня не знаете?

– Да, Эльвирочка, все ты хорошо говоришь, но разве можно что-нибудь поправить?

– Можно и нужно. Этим мы сейчас как раз и займемся. – А вы прекратите ныть и займитесь чем-нибудь, отвлекающим вас от этих грустных мыслей. Кстати, у вас хобби-то есть?

– Ну а как же, хм, у всякого порядочного человека оно должно быть, – как-то уж совершенно неуверенно произнес он.

– Вот и займитесь им.

– Но я сейчас не хочу.

Эльвира удивленно посмотрела на него и с подозрением спросила:

– А вы о чем, кстати?

– Ну, как же о ней, конечно.

– О ком, о ней, – уже не сдерживаясь. – О водке, конечно, о чем же еще, но сейчас я ее не хочу, не в радость она мне теперь, – с грустью произнес он.

Марк Семенович громко от души рассмеялся.

– Лучше бы вы уж спичечные коробки собирали, придумали черт-те что тоже, – Эльвира только покачала головой. – Да, действительно, тоже еще нашли себе хобби! И вообще, пока вы с этим повремените. Сегодня вы нам нужны в ясном уме.