«Арадо-234» был одноместным реактивным самолетом, специально созданным для разведки и бомбардировки. Он не был таким быстрым, как «Мессершмит-262» (530 миль в час), но кроме своих двух 20-миллиметровых мелкокалиберных автоматических пушек, он нес еще 4400 фунтов бомб или несколько автоматических фотокамер. Как минимум, три эскадрильи разведки были оснащены этими самолетами к концу 1944 года.

Поэтому у немцев были машины, и хорошие машины. Как насчет их летчиков? Соответствовали ли они сокрушительной задаче, которая была возложена на них? Обобщения по этому вопросу наиболее сложные. Тем не менее на вопрос можно ответить.

В люфтваффе, похоже, не было «середины», и немецких летчиков можно было разделить на две вполне четкие категории.

Асы, составлявшие от общего числа летчиков 15–20 %, действительно превосходили средних пилотов союзников. А остальные — не заслуживали особого внимания. Отважные, но неспособные извлечь из своего самолета максимальную пользу.

Причиной этого был прежде всего поспешный отбор в связи с тяжелыми потерями в «Битве за Англию» и в русской кампании.

Их подготовка была очень короткой и не очень хорошо сбалансированной; первостепенное значение придавалось воспитанию морального духа, преданности великой немецкой идее и следованию военным теориям, при недооценке технического инструктажа. С конца 1943 года к этим ошибкам добавилась острая нехватка горючего.

Так существовал — постепенно неся огромные потери в тяжелых испытаниях в небе Европы — героический отряд «бывалых людей» люфтваффе, настоящих ветеранов, имеющих за плечами три или четыре тысячи часов полета. Эти летчики, прошедшие школу испанской гражданской войны, уцелевшие в успешных компаниях люфтваффе, начиная с 1940 года, досконально во всех тонкостях знали свою работу. Осторожные и уверенные в себе мастера летного дела, они были очень опасны.

С другой стороны, были молодые фанатики с высоким боевым духом и связанные железной дисциплиной, кого можно было во многих трудных обстоятельствах сравнительно легко посылать в бой.

В целом в конце 1944-го — начале 1945 года средний стандарт немецких летчиков-истребителей был намного выше, чем в любое другое время с 1940 года. Это можно объяснить — помимо важности боевой морали и чувства патриотизма — тем фактом, что отборные части летчиков-истребителей имели непревзойденный авторитет и первенство во всем, вплоть до раздачи горючего и смазочного материала. Поэтому в бою мы встречались только с опытными летчиками, а в 1942, 1943 и в начале 1944 года производился обмен личным составом летчиков между Западным и российским фронтами, поэтому мы часто воевали вместе с частями очень средней значимости. Позже эти части сосредоточились исключительно на Восточном фронте. В принципе для люфтваффе российский фронт был отдыхом, количество значило больше, чем качество, а лучшие части немцы держали в резерве, чтобы встретиться с ВВС Великобритании или защищать немецкие города от бомбардировки американцами. Таким было положение люфтваффе в конце 1944 года.

Численное превосходство союзников было эффективным лишь в отношении резервов, так как на Северном фронте не было достаточного количества аэродромов, чтобы обеспечивать снабжением тысячи или более самолетов, включая 83-ю и 84-ю группы Вторых тактических ВВС. С другой стороны, люфтваффе могло, умело разместившись на сотне маленьких аэродромов, сгруппированных вокруг больших главных баз треугольника Арнхем — Оспабрук — Кобленц, действовать с большим численным составом.

«Мессершмиты-262» могли позволить себе тактическую разведку над всем союзным фронтом безнаказанно, и мы снова видели огромные немецкие формирования, иногда по сотне самолетов, которые обстреливали нас пулеметным огнем и бомбили с пикирования наши отряды и конвои.

Было тяжелое время для разведывательных самолетов союзников и наших истребителей-бомбардировщиков. В схватке с «Фокке-Вульфами-190» и «Мессершмитами-109» формирования «тайфунов» часто теряли по 6 или 7 машин из 12. «Спитфайры» были бессильны. Эскадрильи имели лишь одно звено «Спитфайров-XIV», а в основном были оснащены «Спитфайрами-IX» или «Спитфайрами-XVI» («Спиты-IX» с двигателями «роллс-ройс» были созданы в США Паккардом). В любом случае все эскадрильи «Спитов-IX» действовали как истребители-бомбардировщики. Немцы, зная их качество в воздушном бою, боялись открывать огонь, а бедняги «спиты» не имели ни скорости, ни дальнобойности, чтобы заставить новых немецких летчиков-истребителей сражаться.

Это состояние дел начинало серьезно беспокоить штаб союзников. Похожая ситуация была в американском секторе вокруг Люксембурга, но менее серьезная, так как немцы знали, что последняя атака придет с севера Рура, и поэтому они сосредоточивали силы в Голландии.

Наступление с Рундштедта явилось полной неожиданностью, и наш штаб однажды понял, что мы не так хорошо информированы, как враг. В результате разведывательных операций «Мессершмит-262» дал немецкому Генеральному штабу ясную картину положения наших войск, в то время как наши разведывательные самолеты были нейтрализованы немецкими истребителями.

Для улучшения состояния дел 122-е звено ВВС Великобритании направили в Голландию, обеспечив «темпестами». Это была отборная часть, и от ее действий зависело наступление и тактическая система британского фронта. В операции участвовали лишь летчики, имеющие опыт хотя бы одной боевой операции, или те, кто мог доказать, что они имеют достаточно опыта. Звено состояло из эскадрилий 486-й (Новая Зеландия), 80-й, 56-й и 274-й, а также 41-й, оснащенной «Спитфайрами-XIV».

«Темпестам» поручили следующее: