Меня сменил старик, а я с чувством исполненного долга, прилёг прямо на ковре, поближе к печи. Сильно клонило в сон, отчего я даже не заметил, как заснул.

Рано утром нас разбудил полковник, чья смена была последней, и мы медленно и неохотно начали подниматься. Я взглянул на часы: всего шесть часов утра. Было ещё довольно темно, но на улице уже всё изменилось: за ночь выпал обильный снег, который продолжал падать до сих пор. От этого на дворе было несколько светлее, чем обычно в это время.

Быстро состряпали завтрак: кофе из найденного в избе гранулированного кофе и сухари.

— Хорошо хоть успели основать схрон, — выглянул в окно Сбруев, попивая кипящий напиток, — а то теперь бы наследили.

— Снег это хорошо — он скроет весь этот мрак, — отметил Вячеслав Михайлович, воображаемо окинув рукой вокруг. — И пожары потушит.

— Скрыть то скроет, только вот усложнит нам жизнь, однозначно.

— Чего так мрачно? — дуя на свой кофе, спросил Евгений.

— Теперь наши следы отыщет кто угодно, а по сугробам идти, да ещё и со всеми нашими припасами будет тяжело и медленно, — вздохнул полковник. — Я уж не говорю о том, что мы будем как на блюдечке в нашей тёмной одежде.

— Можно оставить кое-какие припасы, — предложил Валера. — Например, часть гранат для гранатомётов, уж больно они тяжёлые.

— Да, наверное, но если начнётся бой, мы, возможно, об этом очень пожалеем.

— А… давайте погрузим их на сани и повезём за собой, — скромно подал идею Ваня, поднимаясь с кровати за ещё одним сухарём.

— А что? Идея! — поддержал его я. — Смастерим сани и погрузим на них то, что тяжело нести. Пускай снег станет не в помеху, а в помощь нам!

— Что ж, это идея, — кивнул полковник. — Так и сделаем. А, кроме того, попытаемся стать ещё и незаметными. Нужно найти как можно больше белых простыней. Валера, Женя и ты Игорь, доедайте и идите, обыщите дома в округе. Принесите все светлые простыни, тёплые вещи, бинты и… — задумался он на мгновение, — если попадётся, то и аптечки, а то мало ли что может случиться — не на курорт едем. Хотя на курорт их стоило бы брать в первую очередь.

Не теряя времени, мы быстро допили кофе и, надев верхнюю одежду, вышли на двор.

В лицо и лёгкие ударил свежий морозный воздух. Снега вокруг навалило сантиметров тридцать — немалое количество, как за одну ночь, и продолжал идти, словно стеной преградив дорогу, мешая ориентироваться и передвигаться.

«Градусов пять ниже нуля, — оценил я. — Хорошо хоть без ветра — не так холодно».

Спешно оббежав все сохранившиеся избы, с трудом перебираясь через горы снега, мы натаскали все простыни, что нашли, кое-какую верхнюю одежду белого цвета, в основном, женскую: шапки и шарфы, а так же одну шубу из белого меха наружу. Ничего, что женская, решили мы, так как выбирать всё равно не приходилось. Кроме того, прихватили с собой несколько пар валенок — для тех, кто был в туфлях, что в мороз, как теперь, грозило бы ни больше, ни меньше — обморожением конечностей.

Всё снесли в «штаб» и сразу же принялись за дело: разрезали простыни, взяли нитки с иголками в руки и… взялись сшивать импровизированные комбинезоны. Не слишком обтягивающие, но и не слишком просторные. Примерные размеры снимали на месте, прикладывая материю на себя и замечая, где сшивать, а где отрезать. Как раз пригодились навыки далёкого детства, когда мой класс, по причине болезни трудовика примерно на месяц перекинули к девочкам, где нам, пацанам, пришлось взяться за нитки с иголками наравне с представительницами прекрасного пола. Мало того, помню, тогда я даже вязал немного спицами. Так что в жизни может пригодиться даже то, что по логике вещей вообще, казалось бы, и вовсе не нужно.

Те, кто не умел работать с иголками, учились, на ходу осваивая мастерство шитья у меня, Вячеслава Михайловича и полковника, который, кстати, тоже неплохо обращался с материей.

— Нитку с иголкой должен носить с собой каждый солдат, и не только носить, но и уметь с ними обращаться, — наставлял нас Олег Иванович. — Ведь никогда не знаешь, что случится с тобой в бою или ещё где. А вдруг придётся себе рану зашить, чтобы кровью не истечь? Никого рядом нет, помочь некому, и что тогда делать, если не умеешь? Помирать? Ну уж нет, нужно бороться за свою жизнь, а для этого нужно уметь как можно больше всего!

И те, кто не умел, учились, и вышло у нас довольно неплохо. Из-за отсутствия пуговиц комбинезоны сделали с завязками спереди, что даже оказалось надёжнее и практичнее. Сзади пришили просторные капюшоны, которые можно было в любой момент быстро накинуть на голову. Кроме того, я обмотал найденным бинтом винтовку поверх пуховика, а так же приклад и всё что только было возможно, оставив неприкрытыми лишь рабочие части оружия, памятуя «снайперскую» пословицу: цвет местности — цвет снайпера. Шуба оказалась слишком тяжёлой, отчего от неё все отказались, но я, предчувствуя свою снайперскую участь, а именно продолжительное лежание в сугробах, вырезал из неё цилиндрические пуховики, которыми обмотал ноги и руки — так будет намного теплее. Перчатки я так же обернул в белые лёгкие рукавицы, а так же сделал отверстие для указательного пальца правой руки. Открытым пальцем было удобнее стрелять, к тому же, тепло в перчатке почти не терялось. Ещё я сделал себе маску с узкими прорезями для глаз — чтобы только прицел видеть. Надев её под белую вязаную шапку, я смотал маску и подогнул её на лбу, чтобы не мешала и не пачкалась. В случае необходимости её всегда можно было быстро опустить на лицо.

Остальным это показалось лишним, но мои старания оценил полковник:

— Всё правильно, снайпер должен полностью сливаться с окружающим пейзажем, иначе это не снайпер, а мишень для другого снайпера.

— Надо бы вернуться на склад, взять автомат для Вани, — предложил Евгений.

— Нет, наследим сильно, — решил полковник. — Да и время терять не хочется, итак здесь засиделись.

— Но чем же тогда обороняться? — задал естественный вопрос рядовой. — Я могу, я снова полон сил, — убедительно приподнялся со своего места солдат.