— Почему не сказали суммарный рейтинг? — вопрошает инженер Суворов.

— А вы думали, он вытолкнет вас наверх? — подмигивает пенсионер Кучеренко. — Нет, гражданин Артем Арсеньевич, лидируют дамочки.

— Может быть, мне тогда пойти и приготовить ужин? — недовольно морщится инженер.

— Это уж вы сами решайте, как повысить свой рейтинг. — Пенсионер снова подмигивает. — Вот Люсенька у нас и на кухне старается, и с красавицей нашей воюет. А может, оно бы и миром надо?

— Послушайте вы, миротворец… — Люська грозно прищуривает яркие голубые глаза.

— Наверное, надо быть сексуальным меньшинством, чтобы лидировать в рейтинге, — наконец приходит в себя ошарашенная Виолетта.

— Ага. Одним-единственным сексуальным меньшинством. В единственном числе. Может, ты изобрела что-нибудь новенькое? — тут же язвит Люська.

— Крокодилица! — показывает ей язык Виолетта.

— Девочки, девочки, перестаньте! — пытается успокоить их Серафима Евгеньевна.

— Вам-то что! — Виолетта вдруг вспоминает, что и Серафима Евгеньевна ее конкурент. — Как это вы, интересно, умудрились завоевать симпатии телезрителей?!

— Завтра ваша очередь идти на кухню, Серафима Евгеньевна, — спохватывается и Люська.

— Почему это моя? — Ирисова недовольна.

— Потому что Марии Михайловны больше… больше… больше… — Люська-Апельсинчик морщится и запинается.

— …нет, — доканчивает за нее пенсионер Кучеренко.

— А мы совсем об этом забыли! — говорит молчащая до сих пор Зося.

Кажется, собственный успех на сайте в Интернете Зосю не волнует. А ведь она и впрямь, очень добрая девушка. Несмотря на грубоватые манеры, словечки, внешнюю грубость, сами поступки Зоей говорят о чистом сердце и хорошей, доброй душе. Кто ее знает, может, она и в самом деле бывает и такой, любовь? «Мама, я сошла с ума…»

— Ну, ладно! — зло говорит Виолетта. — Мы еще посмотрим, кто кого!

— Ну да: еще не вечер! — тут же ехидствует Люська и идет на кухню со словами: — Рейтинг рейтингом, а кушать что-то надо.

— И хорошо кушать! — добавляет пенсионер Кучеренко…

Люба поворачивается к Стасу:

— Знаешь, что я думаю?

— Что? — Тот задумчиво смотрит на экран.

— Если бы Люське надо было кого-то отравить, она не стала бы возиться с порошками, а подсыпала бы яд прямо в еду. Она же все время на кухне.

— Не забывай о камере.

— Думаешь, нельзя незаметно под видом какой-нибудь приправы сыпануть в тарелку яд?

— Теоретически можно. — Стас поднимается с кресла. — Но опыт показывает, что на практике все гораздо сложнее.

— Я не понимаю только, зачем им сказали результаты рейтинга?

— Как это зачем? Чтоб знали, переживали, ссорились, завидовали, — пожимает плечами Стас. — Правилами это не возбраняется. Им же не сказали, кто аутсайдер.

— Зато они знают, кто лидер. Это же явная подсказка убийце: вот тот, кто тебе мешает! Зачем?

— Я только высказал предположение, что Залесскую отравили. Но в принципе это не наше дело. Разберутся. И, к счастью, без нас с тобой. Знаешь, как опера не любят загадочных убийств? Поэтому думаю, что и тех, кто занимается расследованием, и тех, кто организовал и финансировал телепроект, устроит именно версия самоубийства… Я у тебя заночую?

— Да ради бога! Только мне завтра на работу.

— Кстати, что там с твоими пациентами? Есть что-нибудь интересное?

— Что, например?

— Какой-нибудь маньяк.

— Избави боже! — ахает Люба.

— Ну, тогда подкинь мне парочку занимательных фобий.

— Зачем?

— Ну, интересно же знать, какие у людей бывают странности и почему они вообще бывают? Вот, например, эти девять, нет, теперь уже семеро. Очень интересно, по какому принципу их отбирали? А? Может быть, в этом и есть вся соль?

Люба молчит. Она не хочет говорить о фобиях, тем более о маньяках. В «Игре на вылет» заканчивается вторая неделя. Почему ей не дает покоя вид выздоравливающего Сени Сайкина?

Телевизионную камеру в Сениной палате установить не решились, он теперь вне «Игры», но телезрители, заинтересованные в его судьбе, могут посмотреть кадры, снятые в больничной палате, в записи. Любу же в первую очередь интересует, что происходит теперь в особняке. Какое настроение у участников «Игры» после шока от смерти Марии Залесской? Люба хочет быть уверена, что ее лучшая подруга Люська — в безопасности. Надо бы отныне повнимательнее следить за «Игрой».