– Они могли открыть Врата, – продолжал Ридус, – за пару сотен лет они вполне могли найти и магистра, и механика или сами овладеть нужными знаниями. Но они не сделали этого, хотя легенда гласит, что Врата скрывают неисчислимые знания и блага.

– Не хотели делиться с магистрами и механиками? – предположил Конрад. – Пусть лучше не достанется никому?

– Это глупо, – отмахнулся Ланье.

– Зато прекрасно иллюстрирует характер магов-фанатиков, – отозвался Конрад.

– Боюсь, они знают что-то такое, что не знаем мы, – сказал магистр. – И меня беспокоит то, чего мы не знаем.

– Да ладно, – бросил Конрад. – Легенде о Вратах много лет, но все считали ее сказкой, поэтому мало кто знает о них что-то конкретное.

– Сказкой, – задумчиво протянул магистр. – Конрад, ты понимаешь, что Врата были в самом центре прошлой войны? Что они не случайно стоят в самом центре Пустоши, что именно с них все и началось?

– Может быть, – отозвался Штайн. – Скорее всего, наши предки их не поделили. Потому и начали воевать.

– Да, скорее всего, – согласился магистр. – Но это значит, им была известна тайна Врат. И магам, и механикам, и тем, что позднее основали Магиструм. Может быть, не всем им, но правителям наверняка. Они устроили настоящую войну на уничтожение из-за этих Врат, потому что считали их очень ценными. А потом, после войны, Врата вдруг на две сотни лет превратились в сказку?

– Наверно, все, кто знал правду о Вратах, погибли, – предположил Конрад. – Ты же знаешь, после войны было утрачено множество знаний. Хотя, наверно, именно небольшая группа магов сохранила это знание и решила спрятать его.

Ланье некоторое время шел молча, разглядывая спину Вердена, что шел впереди и теперь не оглядывался. Конрад, радовавшийся тому, что ему удалось сменить тему разговора, внезапно ощутил смутное беспокойство. Беседу с Ланье он поддерживал механически, просто желая отвлечь друга, но теперь Конрад вдруг понял, что магистр прав. Мысленно оглянувшись на прошедшие дни, Штайн понял, что и он попал под очарование старой легенды и, возбужденный невероятным открытием, перестал мыслить критически. И, как правильно заметил Ланье, у него не было времени подумать обо всех несоответствиях.

– Подожди, – пробормотал он. – Что ты хочешь этим сказать?

– Знаешь, – откликнулся Ланье, не отводя взгляда от Вердена, пробирающегося сквозь кучи палой листвы, – когда я учился, легенда о Вратах была своеобразным примером. Учителя всегда твердили нам, что это миф, а мифами не стоит увлекаться. Те, кто воспринимал информацию о Вратах всерьез, подвергались насмешкам. Нам много лет вбивали в голову, что Небесные Врата – сказка. И, тем не менее, история была очень живучей и будоражила умы многих молодых магистров, что натыкались на упоминания этих Врат то в одном, то в другом историческом документе.

– И что? – спросил Конрад. – В нашем училище эта история тоже была популярной. Но поскольку магия у нас не приветствовалась, то за распространение подобных историй можно было схватить пару нарядов вне очереди.

– Конрад, они знают, – сказал Ланье, повернувшись и взглянув в глаза своему другу. – Совет Магов, Ложа Магистров, ваш Канцлер… Они знают о Вратах. Они не могут не знать, из-за чего именно случилась величайшая война между народами. Но они прилагают все усилия, чтобы скрыть эту информацию. Маги прячут ее в недрах Тайного Ордена, нам внушают, что это миф, а у вас вообще запрещены упоминания о любой магии.

Конрад прошел несколько шагов, прежде чем осознал слова Ридуса. Вспомнив о том, что именно посол приказал доставить его живым для допроса, механик остановился.

– Постой, – враз охрипшим голосом сказал он. – Ридус, этого не может быть. За это время кто-нибудь из них открыл бы Врата. Нашли бы способ, ты правильно сказал. Маги, например. Или магистры.

– И вызвали бы тем новую войну? – осведомился Ланье. – Уж наверняка остальные не стали бы просто глазеть на то, как их противник открывает легендарные Небесные Врата.

– Благие небеса, – пробормотал Конрад и зашагал вперед, пытаясь нагнать Ланье.

– Ты знаешь, что это не первая война, что разразилась на этом месте? – осведомился тот. – То, что случилось две сотни лет назад, лишь результат вражды двух народов. А то, что случилось раньше, именно и раскололо некогда единый народ на две части – магов и механиков. И лишь много позже, после страшной войны, от них отделились магистры.

– Я слышал что-то такое про единый народ, – пробормотал Конрад. – Но о тех временах сохранилось очень мало рассказов. Все исторические хроники, если они и были, уничтожила война.

– Или о них просто не рассказывают в училищах для юных механиков, – заметил Ланье.

– Может быть, – отозвался Штайн, – теперь я уже не уверен в том, что учился нужным вещам. Может быть, стоило больше уделять времени урокам истории.

– Вряд ли бы это помогло, – буркнул Ланье. – Боюсь, что все намного хуже, чем кажется.

– К чему ты клонишь? – осведомился Конрад.

– Знаешь, – сказал магистр. – Я все время думал о том, что я сделал не так. Теперь я думаю о том, что делаю сейчас и что, возможно, я еще сделаю.