Устроившись по всем походным правилам, ребята собрались на совет. Хотя был солнечный день, но в палатке у них горел огарок свечи. Ваня линовал бумагу, чтобы записать решение совещания. Гриша, наморщив лоб, думал. В это время за палаткой раздался голос Ветлужанина.

— Войдите, — как можно солиднее сказал Гриша.

— Что же это вы днем при свечке сидите? — спросил Сергей Петрович.

— У нас совещание.

— А-а-а! Тогда ясно. Но мне-то можно присутствовать на вашем совещании?

Ваня и Гриша переглянулись.

— Вам можно.

— Конечно, я понимаю вас, — продолжал Сергей Петрович, опускаясь рядом с Гришей, — нужно собрать и гербарий и коллекцию минералов. Вы все это сделаете. А теперь выслушайте просьбу начальника экспедиции. Он сказал, что вы переходите в мое подчинение. Я у вас вроде звеньевого буду. И договоримся так: без моего разрешения из лагеря никуда. Каждый раз, когда собираетесь в поход, сообщайте мне. Это раз. Второе: нам с вами доверен очень важный участок работы — охрана лошадей. Давайте обсудим, справимся ли мы с этой задачей или будем просить помощи?

— Зачем просить? Сами справимся, — сказал Гриша.

— Конечно, справимся, — поддержал Ваня.

— Значит, я правильно сделал, отказавшись от помощи. А то нам хотели дать Николая Олонко. Только, чур, ребята, на дежурстве не спать!..

Через три дня после этого разговора Гриша и Ваня заступили на первое дежурство. Ребята сидели у костра, спасавшего их от назойливых комаров. Где-то совсем рядом позвякивали колокольчики, подвешенные на шеях лошадей. В лагере у костра мелькали силуэты людей. Белые ночи уже подходили к концу. После полуночи землю окутывала мгла.

— Не спят, — сказал Гриша, кивнув головой в сторону лагеря.

— Рано еще!

— Слышь, Ваня, а что, если на нас разбойники нападут, а?

— Ну, откуда они тут? Это в сказках — разбойники.

Вдруг почти рядом в кустах хрустнул сучок.

— Кто? — окликнул Гриша.

Ваня бросил в огонь сухую хворостинку. Она вспыхнула, и тьма шарахнулась в сторону. Гриша и Ваня вскочили, сжимая в руках один — малокалиберную винтовку, Другой — охотничье ружье. Послышались шаги.

— Кто идет?

Из тьмы, нагибаясь, вышел бородатый старик.

— Стой! Стрелять буду! — крикнул Ваня.

— Вы что, не узнаете меня, ребята? — спокойно произнес пришелец.

— Пастух из «Зари»! — воскликнули разом Гриша и Ваня.

— Он самый. Мало-мало пугнулись, а?

— А чего пугаться-то? Не из боязливых, — ответил Гриша.

— Ишь ты! Храбрые, — старик тряхнул бородой. А посидеть с вами можно?

— Садитесь.

Старик оглянулся на лагерь и опустился на землю рядом с Ваней.

— А вы, дедушка пастух, куда путь держите?

— Пробираюсь в бригаду. Письма пастухам вот несу, газеты. А это что у вас?

— Камни, — ответил Ваня.

— Ну, покажи. В камешках толк я понимаю.

Гриша не так увлекался камешками, поэтому разговор Вани с пастухом не мешал ему прислушаться к тому, что творилось вокруг. Совсем рядом что-то опять хрустнуло. Гриша бросил в огонь охапку хвороста. Яркое пламя выхватило из темноты силуэты двух лошадей. Одна из них подняла голову и посмотрела на костер.

— Серко! Серко! — позвал Гриша.

Лошадь тихо заржала.

Пастух на половине фразы запнулся и насторожился, вглядываясь в темноту. Несколько раз резко звякнул колокольчик и умолк.

— Дурят, — равнодушно бросил пастух и стал набивать трубку.

— Ваня, — сказал Гриша, — пойдем посмотрим, может, тут волки.

— Сейчас, сейчас, — заторопился тот. — А вы, дедушка, посидите. Ладно? Мы мигом обернемся.

— Идите, идите... я отдохну тут у вас, трубку выкурю.

Ребят поглотила ночная мгла. Как только утихли шаги, пришелец вырвал из дневника Вани лист бумаги и написал: «Ждал вас, не дождался. Больше не могу. Будьте здоровы». Записку старик положил на рюкзак Вани и придавил ее камешком. Потом он воровато оглянулся на лагерь и, добравшись до кустов, исчез в темноте.

Ребята вернулись не скоро. Вид у них был растерянный и взволнованный. Они не сразу вспомнили о пастухе. Оба молчали, подавленные. Костер почти погас. Гриша положил в костер хворост и начал раздувать пламя. Костер вспыхнул.

— Надо Сергея Петровича разбудить, — сказал Гриша. — Ох и будет сейчас нам! Скажет, в первую же ночь не укараулили трех лошадей.

— Не надо будить, — тихо проворчал Ваня. — Сами найдем... Как только начнет рассветать, мы выйдем на поиски. Здесь, знаешь, какая роса выпадает? Когда идешь по траве, большущий след остается. По следам найдем лошадей.