Мой взгляд снова вернулся к Этану. На его челюсти дернулась мышца, и он немного наклонил голову:

— Какую еще игру ты затеяла?

Я открыла рот, но не могла выдавить ни слова. Тогда я энергично тряхнула головой, стараясь дать ему понять, что на этот раз не хотела его подводить.

— Я не… — выдохнула я, отчаянно пытаясь ему все объяснить.

Этан моргнул, слегка ослабил хватку и пристально всмотрелся в мое лицо:

— Ты не вышла вперед, когда я тебя позвал.

— Ты не звал меня.

— Но ты слышала, как я произнес твое имя?

Я кивнула:

— Я тянул тебя вперед, как тянул и всех остальных. Но ты не пошла. — Внезапно он приоткрыл рот и широко раскрыл глаза, в его взгляде блеснуло понимание. — Ты не сопротивлялась мне?

Я тряхнула головой:

— Нет, конечно. Только не сегодня. Не во время церемонии. Я… не всегда бываю покладистой, но у меня достаточно сильный инстинкт самосохранения. Я не стала бы оскорблять тебя на глазах у твоих подданных. — Я позволила себе чуть-чуть улыбнуться. — Больше не позволю себе этого.

— Этан, — к нам шагнул Малик, — мы можем отпустить остальных?

Этан покачал головой. Он разжал пальцы, освобождая мои руки, и развернулся:

— Следуй за мной.

Я без колебаний шагнула следом, остановилась перед платформой. Я не стала опускаться на колени, не понимая, чего он от меня ждет. Малик встал рядом с Этаном, и, как только все снова повернулись в их сторону, глава Дома обратился к толпе:

— Друзья.

Единственное слово заставило вампиров замолчать и прекратило шепотки, которые поползли по залу: «Почему она не вышла вперед?», «Это опять какой-то мятеж?», «Накажет ли он ее на этот раз?».

— Мир в наше время очень хрупок, — произнес Этан. — Нам необходимы союзники. Нам необходима сила. Я позвал ее. Но ничего не произошло.

В зале снова загудели приглушенные голоса.

— Она преодолела зов, — продолжал Этан, повышая голос. — Она преодолела чары. В ней есть сила, друзья мои, которая будет очень полезна нашему Дому. Потому что она — одна из нас. Она вампир Дома Кадогана.

В третий раз я почувствовала, как по коже побежали мурашки.

Этан посмотрел на меня и слегка кивнул, и тогда я встала перед ним на колени. Он шагнул вперед и заглянул мне в глаза своими ярко сверкающими из-под длинных светлых ресниц чистыми изумрудами.

Вот оно. Пришло время окончательного решения — клясться ли в верности этим вампирам или отказаться.

Дому Кадогана.

Этану.

— Мерит, обращенная в Доме Кадогана, перед лицом своих братьев и сестер клянешься ли ты в верности и преданности Дому Кадогана, клянешься ли уважать и чтить его мастера? Клянешься ли ты быть искренней и честной по отношению ко всем его членам? Клянешься ли ты оберегать свободу своих братьев и сестер?

Я не отвела взгляда и одним-единственным словом приняла на себя вечный долг:

— Да.

— Клянешься ли ты, Мерит, без колебаний служить Дому Кадогана и его мастеру и никогда ни словом, ни делом, ни помыслом не причинять вреда Дому и мастеру? Клянешься ли защищать своих собратьев от любых врагов, живых или мертвых? Даешь ли ты клятву по доброй воле, обязуешься ли держать слово до конца своей жизни?

Я открыла рот, чтобы ответить, но Этан остановил меня, слегка приподняв бровь:

— Бессмертие — это очень и очень долго, Мерит, и клятва дается на веки веков. Подумай хорошенько, прежде чем отвечать.

— Я клянусь, — ответила я без колебаний, уже приняв решение, что к худу или к добру, но я стала вампиром Кадогана.

Этан кивнул:

— Быть по сему. Дочь Джошуа и любимая внучка Чарльза, — (при упоминании имени дедушки я улыбнулась), — ты поклялась в своей верности и преданности, и мы с радостью и благодарностью принимаем твою клятву.

Он взял у Малика последний медальон, наклонился и застегнул цепочку на моей шее. Мне показалось, что его рука задержалась на моем плече, но не успела я удивиться, как его голос снова загремел над бальным залом:

— Мерит, вампир Кадогана, я провозглашаю тебя… стражем этого Дома.

Толпа ахнула. Этан посмотрел на меня, ожидая реакции.

Я невольно прикоснулась пальцами к плоской подвеске, и моей реакцией стали широко распахнутые глаза, устремленные на Этана, и полуоткрытый от изумления рот. Я была потрясена, поскольку уже знала, что означает это звание, и выбор Этана меня ошеломил.