То была случайная встреча в вестибюле Палаты Совета — всего за несколько секунд перед тем, как войти туда, чтобы заняться текущими делами — и несколько мыслей быстро пронеслось в разные стороны.

— Значит, Мул уже на пути.

— Я тоже об этом слышал. Рискованно! Исключительно рискованно!

— Нет, если события будут развиваться в соответствии с рассчитанными функциями.

— Мул — не обычный человек; а людьми, которых он избрал в качестве своих орудий, трудно манипулировать без того, чтобы он это заметил. К Контролируемым сознаниям трудно прикасаться.

Говорят, он уже несколько раз улавливал эти следы.

— Да, и я не вижу, как этого избежать.

— Неуправляемые сознания проще в обращении. Но при нем среди облеченных властью таких почти нет…

Они вошли в Палату. За ними последовали прочие члены Второго Установления.

Россем — один из тех пограничных миров, которыми обычно пренебрегает Галактическая история, и которым лишь изредка удается обратить на себя внимание людей, обитающих на мириадах более счастливых планет.

В поздние дни Галактической Империи на пустынных просторах Россема жило несколько десятков политических ссыльных, а обсерватория и небольшой флотский гарнизон служили для того, чтобы уберечь планету от полного запустения. Позже, в бедственные времена раздоров, наступившие незадолго до эпохи Хари Селдона, не слишком твердые духом люди, устав от бесконечных десятилетий опасностей и страха, устав от зрелища разграбленных планет и призрачной смены эфемерных императоров, пробивавшихся к пурпуру власти ради нескольких бесплодных лет на троне, стали покидать населенные центры и искать укрытия в глухих уголках Галактики.

В студеных пустынях Россема начали расти деревеньки. Его крошечное темно-красное солнце, точно скряга, цедило редкие капли тепла, и негустой снег сыпался с неба девять месяцев в году.

Неприхотливые местные злаки дремали все эти снежные месяцы в земле, а затем, когда ленивым лучам солнца удавалось поднять температуру почти до десяти градусов, начинали прорастать и созревали с почти панической скоростью.

Небольшие животные, похожие на коз, щипали траву на лугах, разгребая снег тонкими тройными копытцами.

Так людям Россема доставались хлеб и молоко — а если они жертвовали одним-двумя животными, то и мясо. Темные, зловещие леса, кривые и сучковатые заросли покрывали более половины экваториального пояса планеты; они поставляли прочное, тонковолокнистое дерево для постройки домов. Это дерево, заодно с мехами и минералами, даже удавалось экспортировать, и время от времени за товаром прибывали корабли Империи, доставляя взамен сельскохозяйственную технику, атомные обогреватели, даже телевизоры. Последние отнюдь не являлись неуместной роскошью, ибо долгие зимы повергали крестьян в томительную спячку.

Имперская история протекала мимо крестьян Россема. Торговые корабли во время своих кратковременных посещений приносили новости; иногда прибывали новые беженцы — однажды неожиданно появилась и осталась жить относительно большая группа; с беженцами обычно доходили вести о Галактике.

Так россемиты узнали об опустошительных битвах, истребленных народах, о императорах-тиранах и мятежных вице-королях. И они вздыхали и качали головами, и поглубже зарывались своими бородатыми физиономиями в меховые воротники, сидя на деревенской площади в лучах слабосильного солнца и философствуя о грехах человеческих.

Спустя некоторое время торговые корабли перестали появляться, и жизнь стала тяжелее.

Поставки изысканной чужеземной пищи, табака, машин прекратились. Скудная телевизионная информация была все более и более тревожной. И, наконец, распространился слух, что Трантор разграблен. Великий столичный мир целой Галактики, роскошный, легендарный, недоступный и несравненный дом императоров был разрушен и повергнут в полное запустение.

Это было непостижимым, и многим крестьянам Россема, ковырявшимся на своих полях, вполне могло показаться, что вот-вот наступит конец Галактики.

А однажды, в ничем не примечательный день, корабль прибыл опять. В каждой из деревень старики глубокомысленно кивали головами и поднимали старческие веки, приговаривая, что нечто похожее происходило и во времена их отцов — но это было не совсем так.

Этот корабль не был имперским. Сияющего знака Звездолета-и-Солнца Империи не было на его носу. Судно представляло собой неказистое сооружение, собранное из обломков более старых кораблей, а люди на борту именовали себя солдатами Ределла.