Шрифт:
Кэк-уок
Непристойно приседая, пляшет, пляшет кэк-уок, Юбка, взвившись, обнажила черный, млеющий чулок. Похоть думы замыкает в безысходное кольцо И протягивает властно исступленное лицо. Все смешалось… топот пляски… запах пудры и духов… Глубже бездна, жарче пламя бредовых, горячих снов. Топот ближе. Приседая, пляшет, пляшет кэк-уок, И, взвиваясь, обнажает юбка млеющий чулок. 19 июля 1906 Орел Солнечный поцелуй
Солнце губы протянуло К страстно-дышащей земле. И земля к нему прильнула, И сознанье потонуло В золотисто-пьяной мгле. Все земное платье смято, Громче говор жарких струй, Солнце заревом объято. В грешных волнах аромата Слышен звонкий поцелуй. Сердце трепет сладкий чует И томительную дрожь. Страсть победу торжествует И насмешливо ликует Опьяняющая ложь. 21 июля 1906 Орел Городу
Город и камни люблю.
Валерий Брюсов, «Tertia vigilia»
Ты с детских лет ползучей паутиной Оплел мой мозг и душу, как паук. Привлек к себе стоцветною картиной, И твой больной, неугомонный стук Тревожит сердце зло и неустанно, И жжет огнем неугасимых мук. Но я с тобою скован властью странной, Как с гробом скован неразрывно труп! Мне мил твой облик глыбисто туманный, Мне сладок яд твоих отравных губ, Живит меня мрак твоего разврата И воздух твой промозглый сердцу люб. Пороком ум мой напитав богато, Учил меня ты с Богом в бой вступать, Введя в храм тьмы, – казалось, – без возврата О чистоте потерянной рыдать И вслед за стрелами хулений дерзких Плач покаянный к небу воссылать. В домах распутства, в поцелуях зверских Томил мой дух, настойчиво шепча Про сладкий ужас извращений мерзких. Бесстыдству и презрению уча, Ты отравил мою больную душу И все темней горит моя свеча! Но я твоих заветов не нарушу: Навек я твой, – жестокий Властелин! Перед могильным мраком я не трушу И не хочу я мира тех долин, Где человек, – наивный, как ребенок, И Богу, и Судьбе покорный сын. Пусть воздух там живителен и звонок, Пускай там счастьем дышит каждый звук! Милей мне скрип ящеровидных конок, Свет фонарей больных и резкий стук Встревоженно танцующих пролеток, Чем жизнь без бурь, без горечи и мук! Пусть вне тебя мир радостен и кроток, Свет ярче там, где гуще темнота, Свобода нам милей из-за решеток И меж уродств желанней Красота! 30-31 июля 1906 Орел * * *
Редеет мрак и дым угарный, Слабеет бунтовской упырь, Царю и Богу благодарный Встает народ наш – богатырь! И никнут красные знамена, Заносит их забвенья прах, И блеском неба озаренный, Горит трехцветный, русский стяг. Уж близко утро воскресенья, Замрет крамольный дикий бред И этим дням свое презренье Мы бросим с гордостью вослед. А сами станем тесной ратью У трона Русского Царя И осенит нас благодатью Любви зиждительной звезда. Лето 1906 Во мраке
Сонет
Моя любовь развеялась печалью, Цветы убил безжалостный мороз И с горечью невыплаканных слез Стою один перед пустынной далью. Мир сумраком одет, как темной шалью, В душе дрожит томительный вопрос, А Ночь полна предвестий и угроз, И молнии сверкают грозной сталью. Неозаренный путь мой тих и пуст, И тщетно из моих дрожащих уст Летят проклятья, просьбы и призывы. Их гасит Ночь кошмарной тишиной, И все слабей и трепетней порывы К огням небес из бездны роковой! 1 августа 1906 Орел Во мраке. II
Сонет
Смеясь, заплывшие глаза Порока Глядят в мое темничное окно, А у меня все грустно и темно – Весенний свет и пурпур зорь – далёко. Нечистый взор, – как повеленье рока Влечет меня все ниже, в глубь, на дно, Где, – чую, – будет все погребено, Что я любил и уважал глубоко. В греховной пляске мечутся мечты, И медленные, хищные цветы, Растут из липкого, гнилого ила, Бросая мне предательский намёк. Борюсь ещё, – но – миг – и все покрыла Твоя волна, – несытый зверь – Порок! 9 августа 1906 Орел, бездонная чаша лазури Ночью
В ночную грудь впилися жала Больных, озябших фонарей, Замки с покорностью усталой Висят у запертых дверей. Глаза домов, часам покорны, Сомкнули строй усталых век, И свет, впиваясь в сумрак черный, Струится только из аптек. Шаги бессонного гуляки На миг сон улиц всколыхнут И сгинут в тяжкодумном мраке, В пучине дремлющих минут. Моя Тоска встает, рыдая, – И гонит в мрак, и тянет в Ад, А жала фонарей, мигая, Немую ночь сосут, язвят… 10 августа 1906 Орел О городе
Унылая зелень бульваров Милей заповедных лесов, Как тяжкие цепи кошмаров Блаженнее роскоши снов. Моря, и равнины, и горы Ничто перед вами – дома, Как юные чистые взоры Пред теми, где грешная тьма. 11 августа 1906 Орел Сны Страсти
Посв. Ф.А.Павловой
Разжал я ей алые губя Своим поцелуем палящим И жестом внезапным и грубым Обнял ее круглые плечи… Погасли смущенные свечи, – Одни мы в потоке кипящем! Вспыхнули молнии страсти, Белое тело сверкнуло, В пьяной, томительной власти, В бездне немых содроганий Все потонуло! Бешенство груди несытой, Бедер дрожащих извивы, Хмель в поцелуях разлитый, Искры безумных желаний, – Шепот стыдливый! Но голос Дьявола не дремлет, Твердит о смене наслаждений, И пьяный мозг уже не внемлет Тому, что робко сыщет стыд, И мрачным пламенем горит Заря отверженных сплетений. И там, где кричали орлы, Протянулись ползучие, цепкие змеи, Изогнувши свои сладострастные шеи, И в холодные кольца зажали Лебедей, опьяненных развратом… ………………………………………… В бездне царственной мглы Смехи Дьявола вдруг зазвучали Громовым, тяжкомлатным раскатом! 11 августа 1906 Орел