— Он такой чудесный, — с восторгом проговорила Джиана. — Но совсем не похож на меня. Это несправедливо, ведь я сделала всю основную работу!

— Да, дорогая. Но без меня ничего бы не вышло. Помнишь, ты кричала: «Черт, из-за одного-единственного раза!» — Улыбка исчезла с его лица, и Алекс с тревогой в голосе спросил:

— А ты хорошо себя чувствуешь?

— Конечно! Но посмотри, какой у меня плоский живот! Алекс, я снова стала стройной!

Заставив себя улыбнуться, Сакстон положил руку ей на живот.

— Постараемся, чтобы он всегда таким и оставался, — промолвил он.

— Он нравится тебе, Алекс? — спросила она, взглянув на спящего сына.

— Крикливый озорник! Лия от него в восторге, но она заставила меня дать обещание, что я не буду обращать на нее меньше внимания. Маленькая глупышка!

— Нам надо быть к ней очень внимательными. Дети часто ревнуют, думая, что родители больше любят младших детей. Мне бы не хотелось, чтобы девочка чувствовала себя в чем-то ущемленной, — промолвила Джиана, зевая.

— Я уже надоел тебе?

Джиана отрицательно покачала головой, но Сакстон видел, что она устала.

— Бедная мама! Она самое интересное пропустит! Ведь Николасу будет уже месяц, когда она приедет сюда с чертовым герцогом, — насмешливо произнесла она.

— Он, наверное, будет нам читать вслух «Декларацию Независимости», — парировал ее насмешку Сакстон. — А теперь спи, дорогая. Я пообещал Элвану, что не притронусь к тебе в течение месяца.

— Это мы еще посмотрим, — глядя на него из-под длинных ресниц, кокетливо промолвила Джиана.

— Похоже, — заметил герцог, глядя на Николаса, спящего на руках у Авроры, — твоя дочь не умеет определять время.

Заметив, что Делани недоуменно смотрит на него, герцог добавил:

— Я уже говорил жене, что младенцы как часы.

— Но Джиана может обмануть природу и не заставлять бедного Алекса бродить вокруг нее, как безголовый цыпленок.

— Петух, сэр, петух!

— Да-да, мой мальчик. Простите меня.

— А я, между прочим, дядя. Похоже, вы все об этом забыли, — пожаловался Делани, дотронувшись до личика Николаса. — У него упрямый подбородок, — заметил он. — Не знаю только, Джианин или твой, Алекс.

— Ну уж поскольку в этой семье штаны ношу я… — начал было Алекс, но Делани со смехом перебил его:

— Мне кажется, братец, я слышу шуршание юбок!

— Ты совершенно прав, Делани, — сказала, появляясь в дверях, Джиана.

Алекс взглянул на нее, и его глаза засветились от удовольствия. Талия Джианы стала почти такой же тонкой, как прежде, грудь выросла, налившись молоком для маленького Николаса. И вдруг, к его удивлению, встретившись с ним взглядом, Джиана покраснела.

Тут малыш открыл глазки, посмотрел на свою бабушку и потянулся ручками к ее груди.

— Ах ты, мой золотой! — прошептала Аврора. — Тебе нужна мамочка, а не я.

Грациозно поднявшись, она передала мальчика в руки Джианы.

— Не переживай, любимая, — заговорил герцог, — если тебе этого хочется, думаю, я смогу помочь.

— Мне сейчас двадцать восемь, — проговорил Делани. — Интересно, когда я буду зрелым мужчиной, сумею ли я сохранить ваше жизнелюбие и энергию?

— Все дело в этой женщине, мой мальчик, — ответил герцог. И повторил:

— Весь секрет в ней.

— Дэмьен, да ты просто бесстыдник!

Переведя взгляд с герцога на герцогиню, Делани тяжело вздохнул.

— Пожалуй, мне надо утопить горе в кружке пива, — заявил он, поднимаясь. — Даже Алекс перестал обращать на меня внимание.

— Верно, — согласился старший брат, покосившись на сына, — но не станешь же ты винить меня в этом?

— Я все больше убеждаюсь в том, что мне надо вернуться в Калифорнию.

— Может, там и жену себе подыщешь! — подмигнув, промолвил герцог.

— Мне кажется, — серьезно проговорила Аврора, — что вам обоим следует попридержать языки и оставить бедного Делани в покое.

— Наконец-то хоть один человек за меня заступился, — обрадовался Делани. — Мадам, вы разделите со мной мое одиночество?

— А что, по-моему, недурное предложение, — сказала Аврора, улыбнувшись мужу.

— Возьми с собой Лию, дорогая. Я не доверяю этим напористым американцам! — пошутил Дэмьен.

Алекс сидел, наблюдая, как Николас сосет грудь Джианы — это зрелище всегда приводило его в восторг. Но мечтательная улыбка исчезла с его лица, когда он вспомнил, что мальчику уже месяц.