Джерваль заключил ее в объятия.

— Теперь я все понимаю, — сказал он, целуя ее мягкие волосы, — и знаю, что делать. Кажется, ты пыталась соблазнять меня, не так ли?

— Да, Джерваль, но у меня это совсем не получилось.

— Поцелуй меня, Чандра, и у тебя все получится. — Он улыбнулся и прикоснулся пальцами к ее губам. — Вам, миледи, стоило лишь намекнуть, не прибегая к помощи шахмат. — Джерваль провел руками по спине Чандры и стал целовать ее.

Она обхватила его за плечи, почувствовав, как страстно он желает ее. Чандра таяла от его прикосновений.

— Разденься, Чандра, — сказал Джерваль, и она быстро разделась. — Ты хочешь меня, Чандра? — спросил он.

— Да, — прошептала она.

— Ложись рядом со мной, — прошептал он. Сначала Джерваль боялся прикоснуться к ней и просто смотрел в ее затуманенные глаза.

— Почему ты так смотришь на меня? — вдруг спросила она, боясь, что муж оттолкнет ее. — Ты не хочешь меня?

— Как ты могла такое подумать?

Она обняла его, вдруг подумав о том, что так же его ласкала Бери.

— Обними меня крепче, Чандра, — тихо попросил он.

Она застонала от возбуждения.

Теперь Чандра была в его власти, и он вошел в нее, не в силах более сдерживать себя. Они одновременно испытали наслаждение.

— Я сделал больно тебе? — спросил он, придя в себя.

— Мне… мне так хорошо, — ответила она.

— Ты впервые сама захотела меня, — заметил он.

— Нет, это неправда. Той ночью в Кемберли я тоже отчаянно хотела тебя. И в Сицилии тоже. Я едва справилась с собой тогда.

— Я должен открыть тебе правду о той ночи в Кемберли.

— Ты всегда был честен со мной.

— В ту ночь ты потеряла голову от страсти, но все это подстроил я.

— Как?

— Я дал тебе зелье, которое усыпило твой страх. Я знал, что необходимо это сделать, поскольку ты очень боялась меня. Но на следующий день я ругал себя за это, увидев снова страх в твоих глазах.

— Меня охватила тогда такая страсть, что я испугалась.

— Надеюсь, ты простишь меня?

— Конечно.

Джерваль поцеловал ее.

— Теперь я вижу, что не безразличен тебе.

— Ты никогда не был безразличен мне, Джерваль, — прошептала она. — Я не могла уже выносить одиночества. А здесь так много всего произошло. И я так боялась за тебя! Я думала, что умру, когда тебя ранили в Назарете…

— Элеонора помогла тебе многое понять, — заметил он.

— Ты прав. Элеонора очень мудрая женщина. Благодаря ей я кое-что поняла.

— Впереди у нас вся жизнь. Между нами будут споры и разногласия, но также любовь и уважение. Если ты согласна на это, все у нас будет хорошо.

Потом они опять занимались любовью. Страсть Чандры казалась неутомимой, но наконец она сказала:

— Я должна отдохнуть. Ты не оставишь меня?

— Я не оставил бы тебя, даже если бы сарацины осадили Акру!

— Я люблю тебя, Джерваль, — прошептала она.

— Чтобы понять это, тебе пришлось проделать долгий путь. Ты помнишь об этом?

— Я не забуду этого никогда. Если уж я решилась на это, то на всю жизнь.

Вскоре они заснули, прижавшись друг к другу.

Проснувшись, Чандра поняла, что она одна. Ее охватила дрожь.

— В чем дело, дорогая? Я ушел, когда ты сладко спала, а теперь ты почему-то дрожишь.

Услышав голос Джерваля, Чандра сказала:

— Я… думала, что ты бросил меня.

— Я выходил на минуту.

Джерваль молча смотрел на Чандру. Ее золотистые волосы разметались по подушке, голубые глаза блестели, как озеро под лучами солнца.

— Ты прекрасна, дорогая, — сказал он. — Ты хочешь меня, Чандра?

— Я буду хотеть тебя всегда!

Он поцеловал ее.

— Да, так будет всегда, даже когда мы состаримся.

— Через пятьдесят лет, — пробормотала она, улыбаясь.

Он снова любил ее со всей нежностью, на какую был способен. Потом они лежали рядом, и Чандра ровно и спокойно дышала.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— О тебе… и о моем отце.

— Ты по-прежнему считаешь, что я похож на него? — осторожно спросил он.

— Не знаю, — неуверенно ответила Чандра. — Мне хотелось бы думать, что ты похож на него лишь… в лучшем.

— А если это не так?

— Тогда я не вынесу этого и захочу умереть.